ледку подмёрзшей лужицы и Дина, взмахнув руками, беспомощно рухнула ничком, распластавшись звёздочкой на холодном асфальте. Перед глазами закружились верхушки деревьев, стена супермаркета, рябящая всевозможной рекламой. Ей показалось, что череп её раскололся пополам, хотя боли она почему-то не чувствовала. Как и рук, и ног. Взгляд выхватил валяющийся рядом выпавший из сумочки телефон и растекающуюся бордовую лужицу из белого пакета.
— Ну, вот… — мелькнула в угасающем сознании мысль. — Ни для себя не пожила, ни вина хорошего не попила…
* * *
— Это ты сделал? — гневно воскликнула Амелия вскидывая на демона испепеляющий взгляд фиалковых глаз.
Марк удивлённо и растерянно смотрел на неё.
— Ты что? Зачем мне это делать? Мы ведь точно не знаем, что этот человек стал врачом. Ведь это всё мы знаем из “подслушанных” мыслей белокурой ведьмочки, это она отчего-то уверена, что он свободен и работает в сфере медицины. А так ли это? И даже если и так…. Он давным-давно уехал из этого города. Даже если бы я хотел отправить нашу подопечную в больницу, чтобы свести с ним, вряд ли это к чему-то путному привело бы.
Амелия виновато опустила глаза. Он был прав.
— Извини, — тихо произнесла она. — А я… Я не смогла её удержать. Я пыталась её подхватить, но не смогла.
Марк привлёк расстроенную и готовую расплакаться девушку к себе.
— Я знаю. Не вини себя, ты ничего не могла сделать. Мы ведь не можем физически воздействовать…
— Но что теперь делать? — с отчаянием спрашивала Амелия. — Ей нужна помощь. Срочно. А мы ничего не можем.
— Думаю, ей сейчас помогут, — сказал Марк, кивком указывая на пожилую пару, вышедшую из супермаркета и направляющуюся к одной из припаркованных машин.
— Ох, ты, девонька, — вскрикнула женщина, бросаясь к лежащей на асфальте Дине. — Как же ты так, милая? Потерпи немного, потерпи. Саша, вызывай “скорую” скорее!
— Вот видишь, — улыбнулся Марк, успокаивающе поглаживая своего ангела по белокурой головке. — Я же говорил, всё будет хорошо. Идём. Думаю, некоторое время её будут держать под контролем медики. А нам надо позаботиться о щенке, чтобы ему не было скучно и одиноко.
Глава 16
— Не по правилам играешь, любезный коллега, — вместо приветствия спокойным, как обычно, голосом проговорил Светлейший, входя в густоту чёрного сумрака.
Темнейший с раздражением поморщился, невольно жмурясь от ослепительно-белой фигуры на фоне его мрачного кабинета.
“Аж светится весь!” — подумалось с неприязнью.
А вслух, расплываясь в язвительной усмешке, с наигранным приветливым тоном произнёс:
— Так не для того ли нужны правила, чтобы их обходить стороной?
Светлейший, не дожидаясь приглашения, отодвинул стул, стоявший напротив хозяина тёмного кабинета, и с изяществом аристократа присел на него.
— Даёшь ли ты себе отчёт, коллега, — сохраняя поразительное спокойствие, с достоинством, неспешно проговорил он, — о том, что мы не соперники? У нас нет цели подчинить мир, править в нём на правах единовластия. По крайней мере, не должно быть. Но твои амбиции…
Светлейший подался чуть вперёд и внимательно посмотрел в лицо своему собеседнику. Тот с трудом поборол желание отодвинуться подальше.
— Твои амбиции, — негромко продолжал визитёр. — Дают все основания опасаться того, что ты решил заполучить власть над миром в свои руки.
Темнейший с вызовом вскинул острый подбородок.
— А если и так? Что тогда?
— О последствиях тебе прекрасно известно, — невозмутимо ответил Светлейший. — Закон мироздания будет нарушен. Мы не должны соперничать, коллега. Нам нужно держать баланс. Нельзя допустить, чтобы всё вокруг погрузилось во мрак и черноту. Всё живое тогда погибнет, на мир опустится вечная ночь. Но и допускать, чтобы был лишь один только свет — тоже нельзя. Обе крайности губительны. Испокон веков существуют свет и тьма, добро и зло. Они тесно взаимосвязаны, переплетены и не могут существовать друг без друга. Чтобы родилось добро, сначала должно случиться какое-нибудь зло. Чтобы спасти кого-то, нужно, чтобы этот кто-то нуждался в спасении.
Темнейший ехидно усмехнулся.
— Я не на студенческой скамье. Для чего твоя проповедь?
— Для того, чтобы ты опомнился и понял, что к тому времени, когда ты добьешься своей цели и получишь власть над миром — вполне может оказаться, что властвовать тебе будет уже не над кем и не над чем. Ибо останутся лишь пепел и руины.
— И что? Я ведь могу создать мир заново. МОЙ мир.
Светлейший грустно покачал головой.
— Ты прекрасно знаешь, что ты не сможешь ничего создать. Зло не способно созидать — оно имеет лишь силу разрушения.
У Темнейшего были свои соображения на этот счёт, но озвучивать он их не стал. Лишь похрустел пальцами, пряча лукавую улыбку.
— Ты только за этим пришёл? Чтобы прочесть мне лекцию о добре и зле? — наконец, не выдержав затянувшейся паузы, намекнул он Светлейшему, что пора бы и честь знать.
Но Светлейший не торопился, будто нарочно нервируя владыку Тьмы.
— Не только. Хотел сказать тебе, чтобы ты со своими прихвостнями прекратил поползновения в сторону истинных.
Темнейший постарался сделать удивлённое лицо.
— Знать про это не знаю!
— Ой ли? — иронично улыбнулся его светлый гость. — А кто Красавчика к ведьме намедни подослал?
— Донесли уже, — недовольно буркнул Темнейший, отворачиваясь в сторону.
— Вот то-то. К тому же ничего не выйдет. Истинные встретились. Смирись, коллега. Эту битву ты проиграл.
С этими словами Светлейший поднялся и направился к выходу.
— Битву. Но не войну, — негромко проговорил ему вслед вечный соперник.
Глава 17
В себя Диана пришла только глубоким вечером. Она не сразу поняла, где находится. Жутко болела голова, её тошнило, и, вдобавок ко всему, сильно ныла левая нога. Маленькая комната с выкрашенными в приятный светло-зелёный цвет стенами кружилась перед глазами и, казалось, затягивала её в воронку водоворота.
События последних часов, разбросанные кусочками пазла, наконец начинали складываться в более или менее ясную картину.
Собрав все оставшиеся силы, она попыталась приподняться на кровати. Но тут же, охнув, схватилась за руку, из которой торчала игла капельницы. Дина снова огляделась, убедившись, что в больничной палате она одна.
— Эй, кто-нибудь, — попыталась позвать она, но получилось тихо и невнятно.
А крикнуть громче мешали адская головная боль и подступающая к горлу дурнота.
«Где-то должна быть кнопка вызова медсестры», — мелькнула здравая мысль в воспалённом мозгу.
С трудом повернув голову в сторону стоявшей с правой стороны кровати тумбочки, Дина действительно увидела сбоку приделанную кнопку и, дотянувшись до неё, нажала.
Практически сразу же в дверях показалась молоденькая, почти девочка-подросток, медсестра и поспешила к постели пациентки.
— Вы уже пришли в себя? — заговорила она
