отмахнулся — отстань, не до тебя! Оттолкнул плечом и откинув, точно черные крылья, полы бурки, также хлопнул дверью своей комнаты, оставив того в полном недоумении.
"Петрович" постучался, когда жандарм накидывал шинель на вешалку.
— Входи!
Филер бесшумно вошел — невысокого роста, в темном пиджаке, в валенках, обутых в калоши. Лицо худощавое, ничем не примечательное, на голове короткая прическа с глубокими залысинами, карие, живые глазки-пуговки…
— Здравствуйте, Алексей Николаевич, — мягко поздоровался он, улыбнувшись.
Листок прошел за стол.
— Садись!
"Петрович" подобрал стул и подсел к столу.
— По капитану, как я полагаю, у тебя ничего… — не то предположил, не то спросил ротмистр.
Филер все с той же елейной улыбкой утвердительно кивнул.
— Сегодня ничего, Алексей Николаевич… Его уже не было, когда я добрался до штаба — изчезли-с! Слишком поздно сообщили, господин ротмистр. О том я рапортичку уже передал прапорщику. А к поручику Зайкову, как я понимаю, поехали сотник сами. Так что с пограничником начну работать с завтрашнего утра…
— Так… — Ротмистр, вдруг замолчав, посмотрел в бегающие глазки филера.
— Я слушаю вас, Алексей Николаевич.
— Вот что теперь… С поручика я наблюдение снимаю. Волчанов же исчез, и им сейчас занимаются другие. Так что с этой минуты у тебя другой объект — некая Наталья Ивановна, сестра милосердия Елисаветпольского госпиталя. О внешности, особых приметах, адресе проживания и иных подробностях допытаешься у… — Листок запнулся. — В общем, справишься сейчас же у сотника Оржанского. Главное для тебя — установить, не скрывает ли она, часом, капитана Волчанова — у себя ли, в другом ли месте, да и вообще, чем занимается вне госпиталя… Понятно ли тебе?
— Понятно!
— И еще. Связь отныне будешь держать с Росляковым. Оржанского я отстраняю!
Улыбка мигом слетела с лица филера.
— Вот как? И надолго?
— Там видно будет, — уклонился от ответа ротмистр.
— А позвольте полюбопытствовать — за что?
— Все, "Петрович", иди! И скажи, чтоб зашел Росляков. Иди уж!
Филер встал.
— До свидания, Алексей Николаевич!
— Будь здоров!
Вошел Росляков и, молча пройдя к столу, протянул ротмистру папку.
— Только что получил — послужные списки и аттестации на капитана Волчанова и поручика пограничной стражи Зайкова. — Росляков, не испрашивая разрешения, сел на табурет, на котором сидел "Петрович". — Характеристики, Алексей Николаевич, на обоих более чем отменные. У поручика не меньше двадцати задержаний, сам из донских казаков — хутор Терновский Верхне-Донского округа Еланского юрта. В Отдельный корпус пограничной стражи набран в девятом году — в двадцать шестую пограничную Карскую бригаду шестого пограничного округа. Командует пограничным отрядом…
— Ладно, с ним все понятно, — небрежно остановил его Листок. — Где бумаги-то на него достал? Быстро что-то.
Прапорщик улыбнулся.
— Личные связи, Алексей Николаевич. Только что последним поездом доставили из Карса.
— Личные — это хорошо… Но о нем после — лучше в двух словах об капитане…
Росляков, прежде чем ответить, склонился вперед, словно выдавливая из себя слова:
— Аттестация примерная, Алексей Николаевич — храбр, честен, отличный командир, авторитет в офицерской среде… Закончил третье Александровское училище, выпущен в восьмидесятый пехотный Кабардинский полк. В пятом году по личному рапорту отбыл на Восток, в сводно-стрелковый корпус Куткевича, в первую стрелковую бригаду. Там, в войне с японцами, отмечен орденом "Святой Анны" четвертой степени, оружием "За храбрость"… Ушел в отставку по ранению. В августе призвался из запаса…
— Немецкий шпион он, твой капитан Волчанов! — не дав договорить, прошипел в сердцах ротмистр. — После убийства армянина — исчез прямо с дежурства, а на квартире его затем обнаружили около десяти тысяч рублей, кучей сброшенных в чемодан; да ампулы с ядом в портсигаре. Так-то!
Росляков медленно поправил пальцем очки.
— Что-то здесь не клеится, Алексей Николаевич…
— Клеится, не клеится, однако службу оставил, сбежал! Сейчас все ищут кому не лень!
На несколько минут воцарилась тишина. Росляков испытующе смотрел на начальника, а тот, о чем-то напряженно размышляя, — в раскрытую папку с послужными списками и аттестациями.
Наконец, Листок поднял глаза.
— В общем, так, прапорщик Росляков… На днях ожидается приезд в Сарыкамыш Государя Императора Николая второго…
— Самого… царя? — изумился Алексей.
— Именно так… Не исключено, что появление агента, о котором сообщил армянин, связано с этим прибытием. Если верно, что немцы считают победу Энвер-паши обеспеченной действиями шпиона, то это может означать только одно — теракт на Августейшую особу! Так-то, Алеша! Хорошо, если подлеца Волчанова сумеют до того схватить, а если нет? Если он не сбежал с города, а затаился здесь, в Сарыкамыше? Если им замышлен коварный план, о котором мы ничего не знаем? Ведь шпион только изобличен, но не обезврежен!
Листок многозначительно посмотрел на прапорщика.
— Необходимо немедленно выявить все связи, все сношения Волчанова в Сарыкамыше, установить, у кого и где мерзавец может скрываться! Это во-первых. Во-вторых, во что бы то ни стало понять, где змея может укусить. К сожалению, планов Императора мы не знаем; что-то, вероятно, прояснится на завтрашнем совещании у Воробанова. Я там буду и выясню, ты же с утра займись окружением капитана — всех до единого, язви их в душу! Этим уже занимаются наши начальники, но местной контрразведке это, пожалуй, сподручней. И один из его окружения уже известен — сотник Оржанский. С ним я разберусь сам…
— Оржанский?!
Глаза Рослякова, и без того увеличенные очками, расширись до размеров линз.
— Он самый, черт бы его побрал! Этот ловелас, служа в контрразведке, не только оказался картежным товарищем изменника, но еще и бабу с ним делил!
— Наталью Ивановну?! — воскликнул Росляков. — Что вы такое говорите, Алексей Николаевич? Она-то здесь при чем?
Пришла очередь измениться в лице Листку.
— Ты, что же… знаешь ее? — спросил он.
— Был представлен… — Росляков запнулся. — Господин ротмистр, Алексей Николаевич! Уверяю вас, это красивая, прекрасно воспитанная барышня, почтенного дворянского рода… Наконец, патриотка! Не раздумывая бросила университет в Москве, закончила ускоренные курсы сестер милосердия и…
— Откуда ты знаешь, Росляков? С ее слов? — недовольно перебил Листок.
— По бумагам… Да хотя бы с ее! Надо видеть ее, Алексей Николаевич! При ней… при ней даже сотник преобразился. А вы такое — "бабу делил"! Простите, господин ротмистр, но мне кажется, это вы излишне поспешно… И с Оржанским, и с Натальей Ивановной!
— Хватит! — Жандарм грохнул кулаком по столу. — Эта прекрасно воспитанная дама уже с месяц, втайне от нашего дурачка, встречалась с Волчановым! — Он вскочил. — Слушайте приказ, прапорщик Росляков!
Росляков медленно поднялся.
— Во-первых, с этой минуты вы исполняете должность сотника Оржанского. Связь с "Петровичем" также возлагаю на вас. В связи с новыми открывшимися обстоятельствами ему дана команда: слежку за поручиком Зайковым
