не портить хорошие моменты, которых, возможно, осталось не так много».
Он подошел к раскинутому прямо на полу ложу.
— Одеваться не стоит. — Протянутая ладонь спустила бретельку с другого плеча девушки. — Разговоры на сегодня закончены.
В зеленых глазах промелькнула искорка благодарности и Иоанн почувствовал, как женские руки потянули его вниз. Поддаваясь, он упал на разложенные шкуры, смеясь и обнимая уже запрыгнувшую на него Зару. Ее рот впился в его губы, одновременно стаскивая с него нижнюю рубаху, как вдруг девушка резко вскинула голову. Встревоженный взгляд метнулся ко входу в шатер и, вскочив, Зара бросилась к своей одежде.
Не понимая, что происходит, Иоанн попытался ее удержать, но та решительно оттолкнула его руку. Схватив валяющуюся на полу далматику, она, даже не думая одеваться, нащупала пояс с ножнами и выдернула кинжал. Застыв в напряженной позе, Зара, ни на миг не отрывая взгляда от закрывающего вход полога, словно нечаянно прошептала:
— Дитя Странника! Почему? Ведь он нам не враг!
Слегка ошарашенный таким внезапным переходом Иоанн уже собрался было высказаться по этому поводу, но слова Зары его остановили. В памяти всплыла странная ночь в городище вендов и живой труп, таскавший его на своем плече. После того случая все время, что оставалось до отъезда в армию, он провел в архивах, роясь в старинных фолиантах в поисках доказательств того, что ему все не привиделось во сне. К счастью, библиотека в Бенарии не уступала собранию не только императора, но и патриарха. Так уж повелось, что этой провинцией правили цезари, увлекавшиеся больше историей и литературой, чем политикой и войной. Немного везения, несколько дней упорного труда, и он все же наткнулся на старинный манускрипт, описывающий воскрешение Черной тени, и еще на совсем недавний труд одного из монахов, живописавший борьбу и победу Священного Трибунала над сектой Детей Странника. Это было не совсем то, что он искал, но тем не менее рукописи укрепили его в мысли, что ходячий мертвец — не бред, а подтвержденный историей случай.
Сейчас, услышав имя Странника, Иоанн мгновенно напрягся, тем более что неприкрытая тревога в глаза Зары говорила — опасность реальна как никогда.
Едва заметно качнулся полог, и повеяло ледяным холодом. Пламя свечей затрепетало словно от порыва ветра. Отбросив нож, Зара вскочила, заслоняя собой Иоанна. Вытянутые вперед руки с выставленными, как щит, открытыми ладонями, распахнутые глаза на закаменевшем от напряжения лице. Все ее тело замерло на пике высшей концентрации и готовности принять невидимый удар.
Не понимая до конца, что происходит, Иоанн тоже вскочил с постели, и тут шатер вздрогнул, словно внутрь ворвался бешеный смерч. Стены заходили, будто неведомая сила промчалась по кругу и собралась в середине шатра, уплотнившись в черное облако. Оно закачалось непроницаемой завесой, напоминая очертаниями размытую тень человека в рясе с надвинутым капюшоном. Остановившись на миг, Черная тень прошлась изучающей волной по неожиданному противнику, и уже в следующее мгновение бросилась на стоящую перед ней девушку. Вся энергия Зары, собранная в вытянутых руках, встретила удар, и ладони с растопыренными пальцами, погрузившись в темную массу, вспыхнули голубоватым пламенем.
Напоровшись на преграду и не продавив ее с наскока, вихрь отскочил и начал сгущаться все больше и больше, превращаясь в отчетливую фигуру в широком балахоне. В полуметре от лица девушки закачалась черная пустота капюшона. Из беспроглядной бездны ударил невидимый парализующий луч, и в голове девушки зазвучал шепот, разложенный на тысячи голосов: «Ты все равно умрешь! Умрешь, умрешь, умрешь…»
Не отводя взгляд, Зара отражала одну разрушительную волну за другой, как вдруг вскинутая бесформенная рука монстра резко ударила ее наотмашь. Против двойной атаки Зара уже не выстояла. Подброшенное в воздух тело неестественно изогнулось и, собирая в кучу все, попавшееся на пути, полетело в угол. Загремели бронзовые подсвечники, зазвенело разбитое зеркало, и голова Зары с хрустом ударилась о перевернутую столешницу!
Иоанн вздрогнул: этот звук словно вернул замедлившемуся времени нормальный ход, и первое, что Иоанн услышал, был его собственный крик:
— Зара!
Позабыв обо всем, он бросился к безжизненно застывшей девушке.
— Зара! Зара! — Его руки приподняли окровавленную голову, и сорвавшийся с губ стон ответил на главный вопрос — жива!
И вместе со вздохом облегчения вновь вернулся ужас и ощущение давящего в спину взгляда. Медленно, словно не желания увидеть то, что стоит у него за спиной, Иоанн повернул голову. Тень в виде колышущейся сутаны с черной дырой раскрытого капюшона по-прежнему оставалась на месте, излучая поток ненависти и почти ощутимого наслаждения. Ворвавшаяся в сознание Иоанна чужая безотчетная злоба неожиданно вызвала ответную ярость и жажду сопротивления. Как хлыст ударил свой собственный немой вопль: «Да сделай же что-нибудь! Не стой как баран!»
Этот порыв прошил все тело, как удар молнии, и первой откликнулась память, открыв ему иссохшую страницу с выдержкой из старинного манускрипта на древнем языке первых людей. Черная тень не переносит живой крови. Проводя ритуал, ее создатели для безопасности очерчивали себя кровавым кругом, заряженным мощным заклятием.
Рука интуитивное потянулась за отброшенным Зарой кинжалом, и, вцепившись в костяную рукоять, Иоанн не раздумывая полоснул себя по ладони. Порез моментально набух кровью, и, обмакнув в него пальцы, юноша прочертил перед собой неровную красную полосу. Рука еще только коснулась пола, а губы уже начали шептать слова заклинания. Потрясающая память Иоанна вытаскивала из небытия незнакомые слова, и он произносил их, не понимая давно забытого языка, но вкладывая в каждый звук всю свою решимость сражаться и выжить.
Кровавая линия вспыхнула синим неровным пламенем, и в его отсвете проступили очертания выросшего магического круга. В тот же миг прозрачная стена содрогнулась от страшного удара. Черная тень опоздала всего на долю секунды.
Отшатнувшись, Иоанн вскинул голову — древнее заклятие сработало. Из-за переливающейся голубоватыми всполохами стены его разглядывала колышущаяся бездонная пустота. Прилипнув к прозрачной поверхности, она медленно ползла вдоль заколдованного круга, словно ища щель или мельчайшее отверстие. Не найдя, тень взвилась вверх и, пройдясь по шатру бешеным смерчем, снова бросилась на остановившую ее преграду.
Стена завибрировала, и замерший Иоанн увидел, как по гладкой уплотнившейся поверхности побежала мелкая паутина трещин. Повторяя и повторяя заклятие, цезарь успокаивал себя, что Черная тень не вечна, что где-то там мучается в предсмертной агонии человек, который вот-вот умрет, и все закончится, надо только продержаться.
Они стояли друг напротив друга, разделенные лишь прозрачной магической границей, и черная пустота капюшона дышала Иоанну прямо в лицо могильным холодом и ненавистью. Она словно всматривалась ему
