– Ничего, – великодушно ответил Мануэль, и они договорились, что Холли будет управлять клавиатурой, а Мануэль – мышкой. Теперь они наконец-то продвинулись, но, к сожалению, и полицейская уже закончила убирать за Дорианом. Даже снаружи мне были слышны её шаги и нелестные замечания в адрес на первый взгляд милых, пушистых четвероногих. О ужас, она возвращается к компьютеру!
– Вам там есть где спрятаться? – испуганно спросил я друзей, но в ответ услышал лишь сбивчивый поток мыслей. Видимо, Холли пыталась забраться в ящик стола, а Мануэль цеплялся лапками за компьютерные провода за письменным столом.
– Тебя видно! – мысленно заверещала Холли, но Мануэль сохранял спокойствие.
– Ничего страшного, кажется, женщина пошла за кофе. Давай продолжим!
Пока за дверью булькал кофейный автомат, Мануэлю с Холли удалось найти записи камеры наблюдения. Вскоре они увидели в режиме реального времени – и я тоже, благодаря их мысленной трансляции, – как рейнджер открыл дверь камеры и впал в ступор, не обнаружив там девочки с фиолетовыми волосами.
– Теперь у вас не больше минуты! – вскрикнул я.
– Хватит нас подгонять, Караг, дело от этого быстрее не пойдёт, – огрызнулась Холли.
– Не хотелось бы вам мешать, но сюда кто-то идёт, – предупредил Гандул с лицевой стороны здания.
– Кто? – Дориан был явно не в восторге. – Ещё больше полицейских мне не задержать!
– Полицейская машина, а в ней два человека, – сообщил Гандул.
– Наконец-то! – возвестил Мануэль.
Я было подумал, что он совсем лишился рассудка, но тут Холли возликовала:
– Получилось! Мы нашли эту запись!
Так вот что он имел в виду.
– У-у-у, Эмбер, тебя там очень хорошо видно, – продолжала Холли. – Из-за этой записи ты, возможно, попала бы в программу новостей…
– Давайте удаляйте всё скорее!
Если полицейские откроют дверь и увидят, как красная белка и игуана копаются в компьютере – вот они-то ТОЧНО попадут в сводку новостей!
– Так, стёрли, – пробормотал Мануэль. – Осталось только очистить корзину на рабочем столе, чтобы снимки нельзя было восстановить. Щёлк – готово.
Когда я уже буквально сходил с ума от напряжения, через приоткрытое окно метнулась красная молния, а следом за ней выбралась лупоглазая буро-зелёная рептилия. Почти одновременно со стороны входа донеслось удивлённое «Эй!», и Дориан шмыгнул за угол. Получилось: существование оборотней пока останется тайной.
Со всей быстротой, на какую только были способны наши крылья, лапы и ножки, мы вернулись в школу.
Когда мы с Эмбер рассказали остальным, что случилось и какую смертельную ловушку мы уничтожили на туристической тропе, они были потрясены.
– Он и его люди и в самом деле хотят убивать людей, – тихо проговорил Дориан.
Остальные сидели будто оглушённые. У меня тоже поначалу не укладывалось это в голове, но теперь я всё осознал… И меня это больше не удручало. Скорее наоборот. И хотя наша акция чуть с треском не провалилась, зато мы нарушили планы Эндрю Миллинга и спасли кому-то жизнь. Если Совет поддержит нашу идею и оборотни по всей стране помогут её осуществить, нам будет что противопоставить этой череде нападений и «несчастных случаев».
Из теленовостей мы узнали, что люди до сих пор не поняли, что происходит. Перед завтраком мы с Холли и Дорианом уселись у телевизора, чтобы не пропустить последние новости. Сейчас в передаче показывали экспертов, которых согнали в одну комнату и заставили спорить друг с другом. Кажется, это называется ток-шоу.
– Такое количество несчастных случаев может произойти и просто так, – утверждала профессор чего-то там.
– Но не кажется ли вам странным, что в этих происшествиях на удивление часто замешаны животные? – спросил другой эксперт, и жалкая шерсть на моих человеческих руках встала дыбом.
Я не знал, что именно задумал Эндрю Миллинг. Может быть, это часть его плана – чтобы люди что-то заподозрили? Или ему безразлично, если из-за его жажды мести разоблачат оборотней?
Но, к счастью, профессор в телепередаче лишь рассмеялась:
– Чепуха! Не знала, что вы увлекаетесь теориями заговоров. Если бы вы проанализировали статистику, то…
Рыже-каштановые волосы Холли встали дыбом:
– А вдруг они узнают о нашем существовании? И решат истребить нас, потому что мы им вредим?!
– Не знаю, – встревоженно сказал я. – Мы ещё даже не выяснили, какую цель преследуют все эти акции. Я думал, Миллинг и его сообщники когда-нибудь нанесут решающий удар. Но то, что он делал до сих пор, напоминает скорее уколы иголки.
Нам пора было идти на урок. Мы поспешно выключили телевизор и помчались на первый этаж в наш классный кабинет.
Был четверг, и перед первым уроком мисс Кристалл отвела меня в сторону:
– Сегодня в полночь встреча с Советом, сразу после ужина мы отправляемся в путь. Никому не говори!
Я кивнул, и меня охватило волнение. С кем из членов Совета мне предстоит встретиться? В каком они будут обличье и не проявит ли кто-нибудь из них враждебность, потому что не любит больших хищных кошек, как было поначалу с Лу или волками? Разрази меня гром, я просто обязан произвести хорошее впечатление!
Сегодня на уроках мне это удавалось с трудом: ночь выдалась слишком насыщенной. Я клевал носом, и у меня не было сил вызваться отвечать. Хорошо, что этого никто не замечал.
На истории Билл Зорки включил нам документальный фильм про оборотней-волков, на биологии у мисс Кристалл несколько ребят выступали с докладами про Скалистые горы, на английском была весёлая викторина. Мы ломали голову над испанскими словами, а наши гости – над разговорными английскими выражениями. Кинг в напряжённом раздумье грыз карандаш.
– Что такое yummy? – спросил он шёпотом.
– «Вкусно», – так же шёпотом ответил я, и в этот момент Бланка то ли по случайному совпадению, то ли нарочно зевнула, не прикрыв рукой рта и оскалив зубы. Может, вспомнила, какой была на вкус сова. На следующий день после того происшествия я видел, как она выковыривает перья из зубов. Сегодня во второй половине дня мы собирались навестить Труди в больнице. Я готов был поспорить, что Бланка под каким-нибудь предлогом уклонится от этого визита.
Отец провёл урок звериных языков, и ученикам, приехавшим по обмену, занятие, кажется, понравилось так же, как нам. Самое интересное началось на уроке превращений.
Эстелла, обезьяна-ревун, порядком разволновалась и поэтому, когда мистер Элвуд вызвал её и спросил её имя, ответила громко.
