class="p1">Усатый детина отпил из стакана воды. Щелкнул пальцами и к нему подбежал один из его слуг, который, порывшись в кармане, извлек на свет внушительный мешок с деньгами.
— Отсчитай мне двадцать монет, — приказал детина небрежным тоном.
Наблюдающие за действом зрители снова заохали, заахали и как можно сильнее вытянули шеи, дабы не пропустить эпохальную кульминацию.
Пока слуга детины отсчитывал монеты, детина не сводил глаз с Сатаны. Тот, в свою очередь, с наглой, самоуверенной усмешкой смотрел на него.
Сатана умел отлично блефовать. Но я довольно неплохо успела его изучить и потому научилась отличать, оттенки самодовольства на его лице.
Поэтому я больше не думала, что Его Адовство блефует. Наоборот, я была уверена, что у него на руках сильнейшая карта. И даже более того, он отлично знает, какая карта на руках его соперника. И знает, что тот уже проиграл.
Его Адовство уже был собой доволен. А тут ещё и я со своей новостью, которая ещё больше обрадует. И он станет ещё более самодовольным.
В то время как у меня был тяжелый день. И до этого четыре тяжелых недели. И впереди ожидали дни не легче, а возможно и ещё тяжелей. И виновником моих тяжелых дней — был именно этот самодовольный тип.
Как хотите меня понимайте. Но не могла я. Просто не могла и всё тут — продолжать видеть его самодовольную рожу. Я ничего не могла с собой поделать. Я должна была что-то сделать, чтобы хотя бы на этот вечер, но испортить ему настроение. Хоть ненадолго, но всё же стереть самодовольную ухмылку с его физиономии.
Итак, Его Адовство с наслаждением, толком и расстановкой потягивает бренди, предвкушая, как он сейчас сокрушит соперника. Понятное дело, что радует его не столько крупный куш, который он вот-вот сорвёт, а скорее сам факт выигрыша. И поэтому нетерпение берет свое, и он начинает неосознанно и еле заметно, но постукивать пальцами по лежащим на столе картам. Вернее даже не постукивать, а подрагивать пальцами над картами, поскольку самих карт его пальцы не касались.
Его соперник в данный момент, изучающий свои карты, замечает это и интерпретирует себе на беду как признак того, что Его Адовство нервничает. И потому смелеет.
— Тысячу полканов сверху! — браво и разухабисто заявляет он, кивая своему слуге.
По рядом прошелся благоговейный ропот. Таких ставок история клуба джентльменов «Посиделки Богатырей» ещё не знала.
— Отвечаю тысячей, — небрежно поводит Его Адовство плечами.
Детина хмыкает и раскрывает свои карты. — Стрит флэш! — торжественно объявляет он, демонстрируя полный набор от шестерки до десятки бубен.
Улыбочка Его Адовства из кривой становится широкой, и я понимаю, что пальцы его над картами порхали более, чем осознанно. Более того, я точно знаю, какая покерная комбинация у него на руках!
— А вот и я! — не особо оригинальничаю я, усаживаясь на стол. При этом я не только случайно скидываю несколько карт Сатаны под стол, но парочка из них улетает прямо под ноги усатой детине. Если детина не полный идиот, надеюсь я, то смекнёт, что к чему. — Пришла сдаваться на милость победителя! — кокетливо-покаянным голосом объявляю я во всеуслышание.
— Что? — изумленно моргает Его Адовство, явно и совершенно не понимая, что происходит. Брови его сходятся на переносице, и меж них залегает глубокая морщина.
— Да, вот, — кокетливо стреляю я глазками из полуопущенных ресниц. — Пришла сообщить, что я навеки ваша, любимый мой! — приторно-сладеньким голоском щебечу я.
— Что?! — недоуменно вертит он головой, жмурится на мгновение и вновь открывает глаза. — Любимый? — тупо переспрашивает он. И глубокая морщина меж его бровей становится ещё глубже.
— Разумеется, любимый, — ласково объясняю я ему, нежным движением поправляя прядь волос, выбившуюся из его чёлки. — Мы же теперь жених и невеста! Но вы выглядите так, словно совсем не рады меня видеть?! — капризным голосом интересуюсь я, обиженно надув губки.
— Ах вот оно, что! — расплывается он в понимающей самодовольной улыбке. — Конечно же я рад вас видеть, дорогая Диана. Всегда рад! Но только не сейчас! Не сию минуту! Понимаете ли, сейчас я занят! Очень занят, — озабоченным голосом сообщает он мне. — И поэтому не могли бы вы, — просит он меня и одновременно машет, показывая мне рукой, о чём он меня простит. Я округляю глаза, мол, не понимаю. — …Освободить стол от себя? — договаривает он.
— Ах стол освободить?! — «наконец-то доходит» до меня. — Да, конечно! — легко соглашаюсь я, надеясь, что дала достаточно времени усатому детине, чтобы произвести подмену карт.
— Ах ты жу-ууулик! Ах ты моше-эээнник! — не разочаровывает меня происходящее далее. Его Адовство, само собой разумеется, утруждать себя ползанием под столом не стал. Он просто пальчиками щелкнул и все карты, на какие он смотрел, перед ним на столе по стойке смирно выложились. — Да как ты посмел?! Тут! — он тыкнул пальцем в среднюю карту, которая должна была бы быть тузом пиковым, а была тузом крестовым, был Флеш Рояль! А теперь что?!
— Ннннне ффффлэш ро — Аах — яль? — дрожащим голосом уточнил усатый детина.
— Нет, не Флэш Рояль! — угрожающе повторил Сатана, затягивая на шее детины ментальную удавку. — Куда? Куда карту дел?! — грозно прорычал Владыка Пандемониума.
— Понятияс не имеюс о чемс вы… — просипел детина, для которого в отличие от Сатаны дело было не в выигрыше, а в деньгах, в слишком больших деньгах, которые он чуть было не потерял, а теперь, наоборот, имел все шансы — выиграть. — Може вы это, — сипел усатый детина под грозным взглядом Его Адовства. — Переплутали. Он же того… — кивнул он на трефовый туз. — На то что вы думали, похож. Так что немудрено, что вы переплутали, — понимающе кивнул детина.
— Переплутал? Я? — прошипел в конец озверевший от столь наглой лжи Сатана. — Ты меня за кого держишь, шаромыга усатая, блоха подлая?! Уничтожу гниду гнусную! Вот этими руками уничтожу! — и занёс уже те самые руки, чтобы осуществить угрозу.
«Твою квадратуру! Всё слишком далёко заходит! Придётся признаваться мне! — опечалилась я. — Ибо усатый хапуга, кажется, скорее к праотцам отправится, чем от нечестно выигранных полканов откажется!». И я уже открыла было рот, чтобы признаться, но Звёздный Дракон миловал.
— Ваше Адовство! Вы это что мне тут устроить изволили?! — вдруг раздался из-за моей спины зычный и крайне возмущенный голос Яги Пантелеевны. — Вообще-то вы не у себя дома, а у меня! А в моём доме одним гостям других гостей убивать не позволено! Поскольку такое положение дел — это для бизнеса плохо!
Вышибалы а-ля Илья Муромец и Добрыня Никитич демонстративно разминали плечи по обе стороны от Яги Пантелеевны,
