Хирузен, кивнув директору Академии, вернулся к курению трубки.
— Так, — начал другой пожилой мужчина. — Первокурсники, оставайтесь на своих местах. Все остальные — расходитесь по аудиториям. Вас уже ждут ваши учителя, — а затем развернулся и, что-то прошептав мужчине в жилете, похлопал его по плечу.
Вновь начался гвалт. Дети, до этого внимательно слушавшие, начали суетиться, но всё довольно быстро закончилось. К оставшимся первокурсникам подошёл тот мужчина в жилете. Голос у него был низкий, скрипучий.
— Следуйте за мной, я отведу вас в нашу аудиторию, — пока остальные дети вертели головой и думали, как поступить, Неджи пристроился следом за шиноби. Это послужило сигналом для остальных, и они, толкаясь стали лететь вперёд. Началась толкучка и крики. — Так, стоять! — сказал мужчина, чуть повысив голос. — В колонну по двое и за мной, не отставать ни на шаг, — и, убедившись, что его приказ выполнили, продолжил путь.
Рядом с Неджи встал какой-то мальчишка. Короткие непослушные чёрные волосы, жёлтая майка, шорты. Он вертел головой, как болванчик, пытаясь рассмотреть всё вокруг. Девочки начали драться между собой, чтобы идти рядом с каким-то мальчишкой. Мужчине вновь пришлось вмешаться.
Шиноби остановился возле двери, на которой висела табличка №205. Он её отворил и, оставшись в коридоре, начал пересчитывать детей. Неджи был первым, кто вошёл во внутрь. Парты стояли в три ряда по четыре штуки, достаточно широкие, чтобы сидеть втроём. Задняя стояла выше передней. Справа — большая доска, перед ней помост, на котором стояла кафедра. Перед глазами — окна. Мальчик сел за самую дальнюю у окна. И вновь стало шумно. В этот раз дети начали спорить кто и куда будет садится. Дошло даже дело до драки. Но с горем да пополам всё разошлось, правда учителю пришлось лично рассаживать всех по местам.
Неджи так и остался сидеть один и всё это время смотрел в окно. Весна благоухала и пахла. Птички кружились вокруг деревьев, на которых уже зеленела свежая листва. Похожи на ласточек. Он затылком чувствовал, что с него не сводили взгляда, и всё же обернулся. За последней партой соседнего ряда сидел мальчишка. Тот самый, из-за которого дрались девочки. Взъерошенные тёмные волосы, которые отливали синевой. Чёрная майка высоким воротником. И надменный оценивающий взгляд, такой же, как и у представителей главной ветви клана Хьюга. Словно ему все должны. Но продолжить играть в гляделки им не дали.
— Так, — привлёк всеобщее внимания шиноби. — Мы друг друга не знаем, потому давайте знакомится, — сказал он, достав из кармана своего жилета свиток. Раскрыл его, сложил простую печать — резиновый мячик появился в воздухе с гулким хлопком и завис, словно в невесомости, но сразу же начал поддаваться силе гравитации и упал прямо в протянутую руку шиноби.
— Вау! — воскликнул кто-то из детей.
— Я тоже так смогу! — нестройный хор продолжался.
— Научите меня! — крикнул лохматый.
— Тихо, — оборвал галдёж мужчина, и продолжил: — Я вас этому научу на втором курсе, но сначала нам нужно познакомиться. А для этого сыграем в простую игру, — подбросил он мячик в воздух. — Тот, кто поймает мяч, должен будет немного рассказать о себе. Я буду первым. Можете называть меня Сюн-сенсей. Чунин Конохагакуре и инструктор Академии. Люблю барбекю, хорошую компанию и послушание. Терпеть не могу отсутствие дисциплины. У меня всё, — завершил свой рассказ и швырнул мячик в одного из детей. Его перехватил какой-то лысый с точками на лбу. Не будь он сосредоточен, то явно прилетело бы.
— Меня зовут Васимару Атон. Шесть лет. Люблю онигири и мороженое, — сказал он и перекинул мячик через парту. Следующий повторил примерно тоже самое, потому Неджи с чистой совестью вновь вернулся к созерцанию окна, слушая вполуха. Птичек уже не было, и только ветер трепал и закручивал листву. Периферийным зрением заметил мчащий в него снаряд, и успел его перехватить, не отводя взгляда от окна. Подавил порыв, чтобы усмехнуться. Должно было выглядеть эффектно. А затем обернулся в сторону, с которой он прилетел. Там сидела девчонка. Розовая кофточка, тёмные волосы, свёрнутые в забавные пучки, напоминавшие ушки. Короткая чёлка ниспадала на лоб. Вид она имела довольный и ехидный, словно маленькая пакость удалась. Её вроде бы звали Тентен, если правильно услышал…
— Неджи Хьюга, — по аудитории пошли шепотки, на которые мальчик старался не обращать внимания. Он посмотрел на учителя — тот всё продолжал делать записи в свою тетрадь. — Люблю тренироваться и читать, — сказал Неджи и швырнул мячик в надменного черныша.
— Я тоже люблю тренироваться, — со своего места вскочил мальчишка с большими чёрными бровями, толщиной с палец, одетый в белую юкату. Чёрные, блестящие на солнце волосы собраны в небольшую косичку. Он посмотрел на Неджи со странным огнём в глазах и, сверкнув улыбкой, сел на место. Странный какой-то.
— Учиха Ниваки, — протянул мальчик. Его слова послужили пуском для взрыва бомбы. Девочки просто места себе не находили и визжали от радости.
— Я же говорила, что он Учиха! А вы не верили! — крикнула светловосая, которая и шла рядом с ним. Вид она имела потрёпанный. Пробивалась с боем.
— Люблю тишину и спокойствие, — сказал он и метнул мячик вперёд, только вот лучше бы он этого не делал. Девчонка перехватила снаряд, и визг, что стоял до этого, померк.
— Он летел мне!
— Нет мне!
— Его должна была поймать я!
Учитель пытался их заставить замолчать, но не мог, а затем в аудитории стало холодно, а воздух — плотным настолько, что, казалось, можно было пощупать. Знакомое чувство. Неджи скривился. Они ведь дети. Третьему хватало голоса, чтобы успокоить толпу, но, стоило признать, результат вышел впечатляющим. Никто не понимал, что происходит. Многие дрожали, не в силах пошевелиться. И тишина. Были слышны завывания ветра за окном… И давление спало.
— Я говорил, что люблю дисциплину на своих уроках, — холодно сказал Сюн, продолжая делать пометки. А затем взглядом окинул аудиторию, задержавшись на Неджи чуть дольше обычного. — Продолжайте, — после чего мальчик вновь вернулся к созерцанию окна. Шум был не очень навязчивым, про него можно было забыть. Глаза вновь зацепились за птиц, летающих среди синего ясного неба, а бинты, которыми он обматывал лоб, чтобы спрятать печать, начали сдавливать виски.
Стало тихо. Затем послышались шаги, звук закрывшейся двери и гвалт возобновился. Не на
