его. Он сбоку посмотрел на нее, она отрицательно помахала головой, смотря прямо перед собой. То, что он ее поймет без слов, она знала, и отпустила его руку.
Администратор торопился, поэтому быстро провела Настин документ через систему и передала ключи от домика Кириллу.
— вас сейчас проводят.
— ну и ладно — не сдавалась без боя Цветик — вот точно всем расскажу, какой у вас тут сервис. Пошли, Милый, в следующий раз в Турцию поедим, там нормальный персонал.
Так они попали в соседний домик, а не тот, который им забронивало издательство. Но разве можно из-за этого расстраиваться? Нет. Но Настя все равно расстроилась. Больше из-за разговора с неприятной скандальной девицей и ее состоятельного друга. И как она не пыталась абстрагироваться от неприятного, никак не могла переключить свое внимание на позитивное.
До домика она дошла в сопровождении молодого крепкого парня, который должен был провожать гостей и доносить им сумки, но сейчас ему повезло, потому что сумки ехали в машине с Кириллом. Их поселили в двухэтажный деревянный дом с тремя спальнями на втором этаже и ванной комнатой. На первом этаже разместилась большая кухня и гостиная с прихожей. Она сразу отметила, что этот домик больше, чем тот, в котором она была в прошлый раз. И пожалела, что не взяла с собой детей с Татьяной Сергеевной. Они бы все вместе поместились. Детям здесь бы понравилось.
В следующий раз так сделаю — решила она — надо будет не дожидаться следующего раза, а приехать сюда в выходные. Она тяжело вздохнула, вспомнив, что на выходных дети опять поедут к папе.
Когда консьерж ушел, она попросила Кирилла отнести ее сумки и чехол с платьем в ее комнату, а сама осталась в холле, включила телевизор и стала бессмысленно щелкать по каналам. Ничего интересного не находилось, а чего именно она хотела — понять не могла, поэтому сидела и щелкала кнопкой пульта.
Из головы не выходил скандал из-за брони на домик, устроенный Цветиком со своим милым. Кстати поселили их в соседний домик, не чем не хуже того, в котором сейчас отдыхала парочка скандалистов.
Настроения совсем не было, вернее оно было, только совсем не радостное, и даже не спокойное. Она не любила скандалы и ужасно себя чувствовала после всякого рода негатива, посланного в ее адрес. А тут вообще все было бы смешно, если бы не было так печально. Она даже усомнилась в своей удачливости. Неужели удача отвернулась от нее? Что это вообще происходит с ней в последнее время, все кое как и на перекосяк. Все из рук валится, ничего не приносит удовольствия и радости, все, что ни делает, потом корит себя за это. Ну тут она конечно покривила душой: корить себя она стала только после необдуманного секса с Кириллом. Ну и этого вполне достаточно, чтоб потерять спокойный сон и плодотворный дневной труд. Хотя, если честно, она, очень давно, не спит спокойно. Да, да уже как год. С той самой аварии. Она вспомнила свою раскуроченную машину, человека в больнице, похороны. Она поежилась. Да, да именно после той аварии она перестала спать спокойно. Потом расставание с Николаем. Дележка детей на выходные. Слезы, ее слезы, плач детей, их вопросы, ее глупые ответы. Наверное, тогда, год назад она и потеряла свою удачу.
Настроения не было, так еще и эти воспоминания. Поэтому в ресторан она не пошла, а заказала ужин в номер, уточнив заказ у Кирилла.
Она не могла понять, как ей вести себя с Кириллом и практически не разговаривала с ним, ни о чем его не спрашивала, за что себя ругала.
Он тоже понимал ее настроение и только спросил ее за ужином, какие планы на завтра. Она подробно рассказала, что ей написала в письме помощница редактора. Он промолчал, но согласившись, помахал головой.
После ужина она поднялась на второй этаж в свою комнату. Кирилл предусмотрительно отнес ее дорожную сумку в комнату побольше, поставил ее возле кровати, чехол с платьем аккуратно повесил в шкаф, а сумку с ноутбуком положил на письменный стол. Она достала его, открыла, нашла нужный файл и сосредоточилась. Вернее попыталась сосредоточиться. Негатив, который она получила на рецепшн, не выходил из головы. Все время слушался писклявый капризный голос Цветика, которая ни в какую не хотела уступать номер. И никто с ней не спорил, она просто не хотела слышать, что у нее никто не отбирает номер, просто уточняют кое какие нюансы. Кстати, она очень желала избавиться от писклявой Цветика, что забыла уточнить у администратора, когда и где запланирована встреча с читателями. А звонить уже поздно. Время позднее, в такое время решать свои деловые вопросы не культурно, но это не горит по срочности, поэтому можно завтра пойти уточнить на месте. А вот новый роман по срочности горит, но она никак не может сосредоточиться на нем.
Она в компьютере пролистала две последние страницы и, о счастье! — сосредоточилась.
Настя не обратила внимание, как плавно и размеренно стала стучать по клавиатуре, как буквы стали превращаться в слова, слова в предложения, они в свою очередь в строчки и страницы. Даже сама не замечая этого, она отвлеклась от негатива Цветика.
Она так увлеклась написанием своего нового романа, что не обращала внимание на время, не замечала как бегут минуты, а за ними часы. И вот когда глаза стали слезиться от напряжения и усталости она решила на сегодня закончить работу. Откинулась на спинку кресла и повела плечами назад — вперед, разминая затекшие суставы. Она быстро пробежала глазами по последним строчкам, мысленно представив себе, что завтра утром продолжит печатать, ведь мысли, которые размеренно кружат в ее голове, готовы плавно лечь в текст на бумаге, а те картинки, которые она красочно нарисовала в воображении, скоро превратятся в роман.
Она закрыла глаза и покачалась на спинке стула, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью.
А за дверью ничего не происходило. Тишина. Телевизор уже не работает. Кирилла не слышно. Наверное, уже спит. Она взглянула на экранные часы. Конечно же в такое время порядочные люди, не зависящие от написания романа и посещения себя музой, должны спать.
Она захлопнула крышку ноутбука, встала с кресла, взяла халат и, стараясь не шуметь, чтоб не разбудить Кирилла, пошла в ванную, которая находилась в дальней комнатке на этом же этаже.
* * *
Он долго не хотел подниматься на второй этаж, не хотел ложиться спать, все сидел и
