жирный Фигаро тёмные тучи!
- Я не жирный.
- Но и не тупой. Во всяком случае, не настолько, чтобы не понять, о чём я говорю.
- Я понял. Вы имеете в виду, что мы станем крайне заметным объектом в эфире. Ну и что с того? Мы же всё равно хотим встретиться с Лудо. Так какой смысл прятаться?
- Фигаро, – голос Артура преисполнился бесконечно терпеливыми интонациями, – мы думаем, что там, на Белой вершине мы найдём старину Лудо, либо следы его пребывания. Я – и у меня есть веские основания так полагать – почти уверен, что Лудо там. Но на самом деле мы понятия не имеем, что за хрень там творится. И с чем нам придётся столкнуться. А если вы опять корчите из себя инвалида умственного труда, то либо предъявите справку из психдиспансера, либо сделайте то, что умеете лучше всего: включите интуицию, которая, хвала Небесам, развита у вас неплохо. Лично мне не хочется бежать туда сломя голову и орать «Лу-у-у-у-удо-о-о-о-о-о, дра-а-а-а-а-а-атути-и-и-и-и-и!»
- Да, предчувствие дрянское, – признался следователь. – Ну, хорошо, давайте по земле. Отсюда вопрос: мы без проводника не обойдёмся? Зуб даю, что вы, Артур, ту карту скопировали.
- Вот видите, я же говорил, что с интуицией у вас лады… Более того: я даже не стану вас ругать, потому как мысль переться туда без проводника тоже мелькнула у меня в голове – каюсь.
- И что же отвратило вас от этой идеи?
Раздался мелодичный перезвон, и перед Фигаро с Френном в воздухе вспыхнула точная копия карты показанной им близнецами Фольк.
- Как ни крути, но если мы возьмем за основу маршрут предложенный нам Фольками, то это, примерно, раза в три дольше, чем просто по прямой. И идти придётся по бездорожью. Сколько, по-вашему, времени это займёт?
- Эм-м-м-м… От двух до трёх дней, я полагаю.
- Забавно, но да. Ваша оценка, в общем, совпадает с моей: действительно, примерно трое суток. Днём и ночью, Фигаро, днём и ночью. Со стоянками на поесть и поспать. Улавливаете?
- Днём нам придётся разматывать пачками снежных демонов, а ночами – волколаков. Та ещё будет прогулка. Но вы же…
- Вот только не начинайте опять это ваше «новыжемерлин»! Да, я положу сколько-то там оборотней или «снежинок». Но что-то мне подсказывает – и эта догадка близка к уверенности – что их хозяева в таком случае очень быстро заинтересуются, кто же это так лихо шинкует их подопечных. Вам доводилось иметь дело с демонами-принцами, Фигаро? Мне – да. И я вас уверяю, что без долгого планирования и тщательной предварительной подготовки это стопроцентная повестка в гроб. Я-то выживу, а вот ваши бездыханные тела останутся красивыми ледяными глыбами стоять на каком-нибудь перевале, где раз в году бывает отряд пьяных старателей. Или вас сожрёт демон-волколак, и мой Орб будет лежать в лесной чаще в огромной вонючей куче волчьего дерьма. Можно не надо?
- Нам нужен проводник.
- Нам нужен кто-то, кто хорошо знает те места, часто там бывает и может провести нас к Белой вершине тише воды ниже радаров. А на месте уже будем разбираться, что, куда и кого.
- Дело за малым, – Френн зевнул и отрешенно уставился в высокое безоблачное небо, – найти идиота, настолько жадного до золота, что он…
Дз-з-з-з-з-зынь! Дз-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-зынн-н-нь!
Звук, словно ложкой нетерпеливо колотили по подкове: глухой и нетерпеливый.
Следователь огляделся. Источником дребезжания оказался железный ящик на стене «Логистического центра №2» – тусклая серая коробка с раструбом переговорного устройства, похожего на масляную воронку и эбонитовой ракушкой наушника болтающегося на конце толстого чёрного провода.
Фигаро и Френн молча переглянулись. Инквизитор недоумённо пожал плечами, и следователь, с некоторым опасением приложив ледяной наушник к уху, нажав на рычаг, замыкающий телефонную цепь.
- Слушаю. – Сказал Фигаро в латунную воронку, чувствуя себя немного по-идиотски.
- Френн? Старший инквизитор Френн? – Голос на той стороне линии был мужским, но это всё, что по нему можно было сказать о собеседнике: треск помех буквально разрывал наушник.
- Эм-м-м-м… Нет, это Фигаро. Старший сле…
- …старший следователь Департамента Других Дел, я понял. Господин Фигаро, мне тут минуту назад брякнули на домашний братья Фольки. Говорят, вам нужен проводник до Белой вершины.
- Верно говорят. Но откуда…
- Один из Фольков сейчас смотрит из окна, как вы морозите задницы в курилке у корпуса транспортного управления. Все детали обсудим у меня дома. Приезжайте на Пушной заезд; мой дом самый большой, с красной крышей. Жду. И, да, – не давайте извозчику больше четвертака.
В наушнике щёлкнуло и тоскливо загудело. Следователь аккуратно повесил наушник на рычажок и повернулся к Френну, который, разумеется, всё слышал – телефонный аппарат вопил так, что его можно было услышать и на том конце улицы.
- Мдэм, – процедил Артур сквозь зубы, – слухи о нашем приезде как-то слишком быстро распространяются. Я-то думал, что тут медвежий угол похлеще Тудыма. А тут, мать её, цивилизация. Вот увидите, скоро заговоры пойдут. А потом нас попробуют ограбить в подворотне. Культурный центр-с!
- Интересно, кто это был? – Инквизитор нахмурился. – Фольки-то ему явно стучат за деньги, но я не думаю, что они стали бы информировать ссыльных колдунов. Эдак можно и на Швайку нарваться.
- Номер, с которого звонили, – Артур настолько обнаглел, что частично проявился визуально, и теперь полупрозрачным силуэтом парил в паре футов от земли, постукивая пальцем по носу, – принадлежит некоему Валентину Харту. В документах телефонной станции он обозначен как «господин Валентин Харт, владелец особняка «Запоздалое пристанище», административный адрес – Пушной заезд Номер первый». Аппарат не арендован, а находится в личном пользовании, а услуги местной телефонной компании проплачены на три года вперёд. Состоятельный господин.
- Ладно уж, – Френн махнул рукой, – поехали на Пушной заезд. А то всё равно глупо получается: этот состоятельный господин о нас знает, видимо, много чего, а мы о нём – нет. Да и делать-то один чёрт нефиг. К тому же скоро третий час, а я с утра ничего не ел. Стребуем с господина Харта хотя бы завтрак.
Извозчику, вопреки совету телефонного «господина Харта» от щедрот отсыпали полтину серебром. Это оказалось правильным решением: извозчик – дебелый усатый детина в засаленном меховом тулупе и простреленной картечью ушанке, от которой разило водкой, порохом и перцем,
