по большой дуге. — Уверена, мы найдем компромисс!
— Слишком много болтаешь для шлюхи!
Меня окружили и быстро схватили. Их руки уже позволяли себе больше положенного, блуждая по моему телу. И тут я закричала.
Глава 18
В дверь, подпертую стулом, кто-то постучал.
— ПОМОГИ… — Успела выкрикнуть я, прежде чем мне в рот заткнули чью-то перчатку. — Хмпф!
Юбки задирали, но я крутилась, не позволяя зафиксировать себя. Понимала, что это определенно не спасет, а лишь отсрочит неизбежное.
Дверь сотрясалась от ударов. Стул дрожал и понемногу отъезжал в сторону, но слишком медленно, чтоб меня успели спасти.
— Хаос! Так мы не успеем ничего сделать! Быстрее! Вы что, вдвоем не можете удержать девчонку?
Я слышала, как позади шуршат одежды. По спине прошел мороз. Двое, что удерживали, зафиксировали меня на диване, а третий одной рукой задирал юбку, а другой пытался стянуть с себя штаны.
— Ее репутации в любом случае конец. Может не нужно этого делать, Тоун? — третий, сероглазый брюнет, зажимал мне рот ладонью.
— Заткнись, Минок! — Выдал блондин, что был сверху.
Из глаз брызнули слезы. Еще никогда я не чувствовала себя такой беспомощной. Я мотала головой, пытаясь освободиться и выплюнуть перчатку. Настолько омерзительно, что становилось тяжело дышать.
В этот момент дверь распахнулась, стул отлетел и несколько раз с грохотом перевернулся, а в комнату ворвался Шайн. Узрев всю картину происходящего его взгляд из тревожного стал безумным. Таким я его еще не видела: серьезным, собранным и злым. На щеках играли желваки. Он был похож на тигра перед броском.
— Ваше Высочество, — второй тип отпустил меня и повернулся к принцу, но Шайн не стал ждать окончания фразы.
От удара под дых брюнет подпрыгнул над полом, скрутился пополам и рухнул постанывая. Его вырвало.
Следующей целью Шайн выбрал блондина. Тот не смог быстро слезть с меня, запутавшись в штанах. Портки, благо, он не снял, а то меня бы точно стошнило. Собственно, еще немного и это вполне могло бы произойти. Грязные прикосновения вызывали отвращение.
Кулаки принца впечатались в живот и челюсть мужчины, от чего Тоун, кажется так его звали, покачнулся и чуть не упал. Шайн вывернул ему руку в подобии полицейского захвата.
Третий, тот, который предлагал все закончить, споро опустил мои юбки, извлек перчатку у меня изо рта и помог сесть. Я стряхнула его руки с себя, дернув плечами.
— Кто? — Низким утробным рычанием прозвучал голос Шайна. — Я спрашиваю КТО вас подослал?
Он обращался к блондину, но ответил Минок.
— Ваше Высочество, я все расскажу. Я не хотел участвовать в этом, но…
— Но участвовал! — Рыкнул на него Шайн. — КТО?
— Принцесса. — Минок понуро опустил голову.
В коридоре раздалось бряцанье оружия и тяжелые шаги. Шайн выпустил блондина из захвата, снял свой пиджак и закутал меня в него. В этот момент в комнату вошла стража. Молча они скрутили и вывели троих несостоявшихся насильников, оставив меня наедине с принцем. Дверь за ними осталась открытой.
Шайн убрал прядь выбившихся из прически волос мне за ухо. Было в этом жесте что-то отчаянно нежное. Он виновато смотрел на меня.
— Когда ты не пришла, я осмотрел весь зал. — Начал рассказывать он, хотя я не спрашивала.
Меня бил озноб и казалось, стоит открыть рот, и я разрыдаюсь. Девочка пятнадцати лет точно восприняла бы происходящее куда хуже, чем я, но даже мне было страшно.
— Я отправился искать тебя. Встретил Ариель. Она хитра, но еще не слишком умна, чтоб проворачивать подобное и не выдать себя. Все было написано у нее на лице. — Шайн сидел рядом, оперевшись на колени, сложив руки с разбитыми костяшками в замок. — Она пыталась задержать меня, но помог брат.
— Кто?
Неужели Владимир? Не может быть! От удивления я даже дрожать перестала.
— Дэймен. — Шайн смотрел прямо перед собой.
А нет. Показалось. Чтоб Владимир спасал меня? Трижды «ха»! Дрожь вернулась, периодически сотрясая тело, будто замерзла. Принц тем временем продолжал:
— Он вызвал гвардейцев и направил их за мной, а принцессу увел в ее покои. Даже не хочу думать, что было бы опоздай я хоть на минуту. — Он сжал кулаки и из ранок выступили капельки крови.
— Ты хотел поговорить. — Напомнила я.
В носу щепало. Я была на грани. Готова говорить о чем угодно, лишь бы не расплакаться.
— Думаю, сейчас не лучшее время для бесед. — Он повернулся ко мне. — Прости. Если бы не я, ты не оказалась бы в такой ситуации.
Только не говорите мне, что он косплеит одного вампира из популярного подросткового кино! «Тебе слишком опасно быть со мной, нам нужно расстаться»! Нет же?
— Шайн, — Наши глаза встретились. Теплое море, что еще недавно ласкало своими волнами, превратилось в омуты грусти. — Твоей вины здесь нет. Ты спас меня.
Вот уж не думала, что вместо того, чтоб успокаивали меня, это делать буду я. Но зато отвлеклась.
— Прости! Я позову служанок.
— Нет! — Служанки — сборщицы сплетен. Молва о том, что меня приводили в порядок, быстро разлетится за пределы дворца. А люди уже додумают то, чего не было. — Я сама.
Шайн стоял позади меня, пока я поправляла прическу у зеркала в соседней комнате. Руки тряслись. Непослушные пряди не желали ложиться на место. Мы вновь столкнулись взглядами в отражении.
— Ты поразительно спокойна. — Сказало мне отражение Шайна.
— Поверь мне, это не так. — Я нервно улыбнулась одним уголком рта.
— Пожалуй, я все же скажу то, что хотел. Не знаю, когда еще нам выпадет возможность поговорить вот так, спокойно и наедине.
Замерла в ожидании, глядя него в зеркале.
Он замялся. Я впервые видела его таким неуверенным и нерешительным, но наконец он сделал вдох и выпалил.
— Я люблю тебя…
Глава 19
Сердце унеслось в галоп. Это первое признание за всю мою жизнь! Точнее за две.
Да, да. Вы, наверняка, подумали: «Как же так, Лина, тебе ведь за тридцатку лет»!
А вот так. Страсть, влюбленность, встречи, свидания и все остальное было, но никто так и не сказал, что любит. И вот, я оказалась в ином мире, в другом теле чтоб впервые услышать слова любви.
Я повернулась к Шайну, найдя опору в трюмо, к которому прислонилась пятой точкой.
Принц смотрел на меня с лаской и бесконечной преданностью. Будто я для него единственная. Навсегда. В груди щемило от нежности.
'Я задыхаюсь от нежности,
От твоей — моей свежести,
Я помню все твои трещинки,
Ага — ага'… — пропел Мозг.
Тьфу ты!
