Касательно встречи с дедом Пу Сварог со Щепкой по молчаливойдоговоренности решили не распространяться: все равно никто не поверит. А если иповерит, то что толку? Дед если и мог, то ни помогать, ни мешать им явно нехотел. Он жил в своем замкнутом мирке, словно в некоем параллельномпространстве… вот именно: «словно». Его мир походил на действительнопараллельный, куда бы действительно мог уйти Сварог, не больше, чем, скажем,роман советского русофила-почвенника на всамделишную деревенскую реальность…
Так что Сварог и Щепка все больше помалкивали, а ихнеразговорчивость с лихвой компенсировал Монах.
– Высшая сила в тот день благоволила нам, а чернотелымупырям в подмоге отказала, ибо прогневали они Создателя, вообразив себя птахамилетучими, – степенно рассказывал тот, поворачивая над огнем кинжал снасаженной на него тушкой кролика. – Ну мы и сами не оплошали, не подвелиСоздателя. Когда вы, атаман, – он повернулся к Сварогу, – вынудилиброситься в погоню за вами аж трех чернотелых упырей, тем самым снимая с насчасть непосильной ноши, их осталось не столь уж много противу того, что былоизначально. Всего трое их осталось… Хотя и одного эдакого нетопыря-зверя,взращенного в злокозненном Каскаде, не пожелаешь себе врагом. Уж больно ловкипрохвосты и увертливы зело!
Монах свел к переносице кустистые брови и неодобрительнопокачал головой, когда Сварог наколдовал себе сигаретку. (Истины ради следуетзаметить, тот же Монах не выказывал ни малейшего неудовольствия, когданесколько минут назад Сварог магическим искусством сотворил вино – бывшийслужитель культа как ни в чем не бывало опорожнил кувшинчик, да притомпрактически в один заглот, утер губы рукавом и одобрительно крякнул.)
– На наше счастье один из злыдней метнул своюсеть, – размеренно продолжал экс-священник, – не приметившись, неподумавши хорошенько, и накрыл ею половину кибитки, да в придачу товарищасвоего, который забился в ней, аки сей кролик в силках. Второй же нетопырьвознамерился попасть в кибитку, ступив ногой на тот железный лист, что крюкомбыл отогнут и висел на одной сопле. Коли нетопырь ведал бы, что Медведь нашживой и дышит, то был бы осмотрительней, но в том-то и состояло его горе созлосчастьем, что не ведал. Хотя Медведь и недужил премного от ранений, однако жсподобился пнуть тот лист посильнее, да и вышибить его. Нетопырь улетел косвоим птицам вместе с железякой оторванной…
Монах коротко хохотнул, огладил широкой короткопалойпятерней бороду и продолжил:
– А третий, сиречь последний из оставшихся, прыгнул накрышу кибитки, да не знал, что гнила она и ненадежна, потому и провалился вниз,пробив дыру и ободравшись. И прямо мне в руки…
Одной из тех рук, в которые на свое несчастье попалкаскадовец, Монах прихлопнул на шее комара и со словами: «Гореть те, упырь, вогне», – смахнул размазанное насекомое с ладони в костер.
– Вот так мы уцелели в том злоключении. А тут кибиткаприбыла на гору. Вытащил я Медведя на голы скалы, углядел пещеру поблизости, даи занес туда, дабы он малость отлежался и силу вернул. А сам пошел осмотретьсяокрест. Осмотрелся, возвращаюсь…
– А я до сих пор не могу дознаться, где он шлялсястолько времени, за которое меня двадцать раз могли прикончить, – вступилв беседу Босой Медведь, возлежа возле костра на боку и подпирая головурукой. – Я уже рассказывал, что заключенных держали где-то в подземныхтюрьмах на вершине горы. Когда рудник закрыли, кого-то отправили досиживать вобыкновенные тюрьмы, а кое-кто, оказывается, под шумок сбежал и остался жить вгорах, в бывших пещерах-казематах. Здесь они и обитают до сих пор, пробавляютсяредкими вылазками на равнину, а так жизнь ведут все больше простую,незатейливую. Питаются корешками и горной козлятиной, ловят рыбу в ручьях… Затона свободе, задери кабан, а не в камерах срока донашивают. Между прочим, они-тои следили, чтобы канатная дорога находилась в исправности, потому как саминередко ею пользовались: чего ноги зря стаптывать… Вот, значит, эта банда инагрянула в пещеру, когда Монах ходил по сторонам осматриваться. Зарезали быони меня, – Медведь широко зевнул, – за милую душу, чтобы тайну своюсберечь, да хорошо, я в тот момент в сознании находился и, углядев, кто там комне подкрадывается с ножами, начал называть имена. Заслышав голос, ониостановились, а на именах ножички-то опустили. А когда выяснилось, что мы сПапашей Черное Ухо были лепшими друзьями, ихний теперешний атаман аж слезупустил. Оставайся с нами, говорит, и нами верховодь…
Медведь сел, достал курительную трубку, пронесеннуюцелехонькой сквозь лихие испытания, принялся неторопливо набивать ее табаком. Авот табакерку Медведь обронил еще во время высадки с электрохода. Некотороевремя до появления Сварога он курил подаренный пещерными жителями дешевыйкислый самосад, но с нескрываемым облегчением избавился от него, швырнув вогонь, когда появился Сварог. Правда, курить сигареты Медведь не стал, потомукак не признавал эти «детские бумажные палочки», он предпочел добывать табакпотрошением сотворенных Сварогом сигарет. Наверное, Сварог мог бы наколдоватьвместо груды сигарет нормальный трубочный табак, только зачем напрягаться,когда гораздо проще использовать опробованные формы – штампуй и все…
– После вашего колдовского врачевания мне здоровополегчало, но совсем не прошло, – говорил Медведь, попыхиваятрубкой. – Ходок по горам из меня в тот час был никудышный, если сказать ивовсе никакой. Пришлось бы поступить так: Монах отправился б на перевалподжидать вас со Щепкой, а я отлеживался бы в пещере, пока не отлежался. Так быи пришлось поступить, не повстречай мы бывших заключенных с рудника. Парнипризнали меня за своего, а когда я им сказал, что мы сцепились над пропастью нес кем-нибудь, с абагонами из Каскада – они наблюдали драчку из своихукрытий, – парни едва не обделались от восторга. По-моему, прикажи я имтогда прыгнуть в пропасть, – прыгнули бы, не задумываясь… Но они все равнопригодились. Несли меня на носилках до самого перевала, как какого-нибудьВладыку Логача, ну того, из сказок про старые времена. А еще снабдили какой-томазью из горных трав, каковая и помогла мне скоренько на ноги встать…
– Тут мы вас и дожидались, пока, хвала Создателю, недождались, – подвел итог рассказу Монах и потыкал кинжалом в кролика.
– Готово? – поинтересовался Сварог.
– Ему бы еще с полчасика над уголькамипотомиться, – сказал Монах.
– Пора идти, нас ждут, – решительно сказал Сварог. –Дождь усиливается, вымокнем тут к чертовой матери с твоим кроликом…
…Как и говорила Щепка, переход от перевала до Замка-на-горезанял не более трех часов. Цель своего путешествия они увидели издали – замоквозвышался на краю скалы столь органично вписывался в ландшафт, что запростоможно было пройти мимо и не заметить.
«Н-да, мрачноватая картина, – подумал Сварог. –Особенно на фоне черно-лилового неба. Не удивлюсь, ежели замок битком набитнечистью и привидениями…»
Разумеется, Сварог оглядел подступы к Замку-на-горе «третьимглазом». В общем и целом, ничего особенного. Наблюдается, конечно, некотороесвечение магической природы внутри самого замка, но слабенькое, можно сказать –допустимого уровня… А вот вокруг имеется кое-что примечательное.
