покачал головой. Мы не собирались это обсуждать.
Я бы работала с тем, что у меня есть.
— Ты не можешь сказать мне, где песочные часы. Но кто еще знает эту информацию?
Гордость вспыхнула в его глазах, хотя лицо оставалось бесстрастным.
— Твои братья к этому времени уже будут в землях фейри. Завтра я должен получить сообщение от Марта, поэтому я предлагаю тебе добавить сообщение для него, чтобы передать его своим братьям.
Потому что они могли бы узнать информацию, которую Лориан не мог мне рассказать. Не предав своего брата.
В груди у меня все сжалось, и я заставила себя сделать глубокий вдох.
— Я так и сделаю.
— Тебе нужно немного поспать, — сказал Лориан, все еще изучая мое лицо.
— У нас тренировка утром.
— Что ты имеешь в виду?
— Галону не понравится, что ты не тренировалась. Тебе пора возвращаться к форму. Я пока возьму это на себя.
Я не хотела быть так близко к нему. Если бы я сказала ему это, Лориан только посмеялся бы надо мной. Или одарил меня своим пустым взглядом, возможно, с приподнятой бровью, которая приглашала меня спросить его, не все ли ему равно.
— Прекрасно.
Он кивнул, повернулся и зашагал прочь.
Я смотрела ему вслед достаточно долго, чтобы он, вероятно, почувствовал на себе мой взгляд. Мой взгляд скользнул вниз к его заднице, и я развернулась, снова повернувшись лицом к воде.
Разберись в этом.
Это был не первый раз, когда он произносил эти слова. Он сказал то же самое, когда согласился притвориться, что мы уже были союзниками до встречи с королем. И когда я спросила его, почему он решил отвезти меня прямо в лагерь гибридов, он сказал мне, что я не готова к этому разговору.
Я могла бы обвинить Лориана во многих вещах, но я никогда не смогла бы обвинить его в том, что он не хочет, чтобы я была слабой. Снова и снова он настаивал, чтобы я научилась владеть своей силой, тренировалась защищать себя физически и побеждать свои страхи. Он постоянно подталкивал меня к тому, чтобы я добивалась большего. Была лучше. И даже сейчас, когда пепел наших отношений покрывал землю между нами, он по-прежнему следил за тем, чтобы у меня была каждая крупица информации, необходимая для принятия наилучших решений для моих людей.
Мои глаза горели. А потом я шагала обратно к нашему костру, обратно к принцу фейри, который все еще заставлял меня сомневаться во всем. Я не хотела его. Смирилась с тем фактом, что он был для меня ядом. И все же.
Он поднял голову, и его пристальный взгляд пригвоздил меня к месту. Его глаза… боги, его глаза светились сдерживаемой силой, и крошечные искры выступили на его коже. Я могла чувствовать эту силу отсюда, она касалась меня, как сытая кошка.
— Почему, Лориан?
Его глаза закрылись.
— Мой народ в долгу перед вашим.
— Это единственная причина?
Тишина.
Покачав головой, я открыла рот, чтобы надавить на него еще сильнее.
Звук, который исходил от него, был гортанным — наполовину рычание, наполовину стон. В одном из своих слишком быстрых, чтобы разглядеть, движений он внезапно снова оказался передо мной. Он уткнулся лицом в мою шею, и я вздрогнула, когда щетина на его подбородке царапнула мою кожу.
Еще. Я хотела большего. Я всегда хотела, когда дело касалось этого мужчины. И именно это делало его таким чертовски опасным.
Я сглотнула комок, который в данный момент прожигал дыру в моем горле.
— Это никогда не сработает. Ты и я. Мы обречены. Ты это знаешь.
Он вздохнул, и я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его дыхания на своей шее.
— Я знаю.
Он медленно отстранился.
— Но это не значит, что я не буду желать тебя с каждым гребаным вздохом всю оставшуюся жизнь.
Слуги думали, что мальчик не мог слышать их шепот. Думали, что он не мог слышать то, что они говорили.
— Он не должен был выжить, — пробормотали они.
— Возможно, нам следует считать себя счастливчиками, что большая часть его силы была забрана, — прошептал мужчина.
Мужчина, который когда-то был другом отца мальчика.
Мальчик медленно повернул голову и позволил ему увидеть, что он услышал. Просто чтобы он мог увидеть страх, промелькнувший в глазах мужчины.
— Возможно, нам следует… — пробормотал другой, и одно из заостренных ушей мальчика дернулось — достаточно, чтобы дать понять, что он слушает.
Группа придворных зашагала прочь.
Ещё несколько дней он остался совсем один. Его няня не простила себя за то, что заснула той ночью, и стала вялой и замкнутой.
И вот однажды, когда он сидел под столом на кухне, гладя кухонного кота, он услышал два слова, от которых у него перехватило дыхание.
— Ваше величество, — сказал один из поваров.
Мальчик судорожно вздохнул. Его отец был жив. В конце концов, они были неправы. Он рассказал им. И если бы его отец был жив, его мать тоже была жива. Его отец защищал бы ее до последнего вздоха. Его грудь расширилась, а щеки напряглись, когда незнакомое выражение появилось на его лице.
Улыбка. Вот на что похожа улыбка. Это было так давно, что он забыл.
Выбираясь из-под стола, он издал ликующий смешок.
— Папа!
В комнате воцарилась тишина. Конрет встал перед ним. И слуги поклонились. Не отцу мальчика, а его брату.
Новому королю фейри.
Краска отхлынула от лица Конрета, хотя его глаза заблестели.
— Нет, Лориан. Это я. Теперь только ты и я.
Лориан получил свое письмо от Марта на следующее утро, а я отправила Тибрису собственное письмо, тщательно написанное нашим кодом. В нем я попросил его расшифровать письмо для Демоса, и чтобы они оба сделали все возможное, чтобы найти местоположение песочных
