трех пробирок с надписью ФИТОМОРФ, те что с номерами 1 и 2.
—Ээээ…ок.
— И принеси мне.
Когда нужные пробирки были у меня в руках, я испытал минутный укол сомнения. Дело в том, что это были два разных, схожих по идее, но разных по функционалу решения. Первая — предназначена для колониста, потерпевшего крушение и тяжело раненного. Она не только симбионизировала его организм с растительным, и повышала до нельзя регенерацию, но и позволяла создавать и управлять организмами— помощниками, короче делала его эдаким центральным деревом симбионтом. А вторая — предназначена для выживания в сверхагрессивной среде, без возможности колонизации. Сильнее, быстрее, но и совсем не тестированное. И вот выдать вторую Джону было немного рискованно на мой взгляд. Он и так не слишком то склонен к мирному решению любых проблем, а проект Онт мог сделать его совсем неадекватным и трудно контролируемым. Но вкалывать ему систему контроля — это значит оставить себя на его милость. Нет, на это я пойти не готов, так что — два инъектора. Один мне, один сержанту.
— Ну что, Джон — надеюсь увидимся после периода адаптации организмов.
— А что внутри?
—Внутри — многие годы разработки. Это сделает нас куда менее уязвимыми, в том числе к человеческим вирусам. В общем, это проекты Древень и Онт. Надеюсь, что люди в нас все-таки возобладают. Удачи!
С этими словами я ввел себе в вену свою дозу. Несколько секунд ничего не происходило, а потом…как будто миллиарды насекомых побежали по венам, проскакивая в том числе через сердце, печень почки, и вырастая в размерах. Я закричал от боли и отключился. Последнее, что увидел перед потерей сознания — как Кэнон вводит себе вторую дозу.
В себя я пришел через шесть дней, если поверить часам. Поднял голову, осмотрелся — и обнаружил, что мир сияет новыми цветами, и элементами.Сержант все еще пребывал в коме, и, похоже, с ним что-то очень капитально шло не так. Видимо, вирус в его организме вступил в странную реакцию с моим мутагеном, породив ту химеру, которую вы видели сегодня. Его человеческий мозг полностью угнетен, остались только рефлексы. Но у него было одно громадное преимущество — он все еще мог ходить, в отличии от меня. А я…что я — вон, сами посмотрите — он указал широким жестом на свое отсутствующее ниже поясам тело. Я принялся развиваться в того самого контроллера растений, центр симбиотического существования. Основной моей проблемой тогда стал недостаток общения, часть наших сотрудников разбежалась, часть — погибла от вируса, разнесшегося по комплексу. И внутри несколько недель оставались лишь я и Кэнон. А из него фиговый собеседник был и раньше-то, сейчас стал еще хуже.
Ладно, что-то я заболтался, рассказывая вам всю эту нашу историю. В общем, через пару недель уже мэр Шамаил прибыл сюда. К этому моменту я уже разросся на половину этажа, а Кэнон окончательно приобрел те черты, что имеет сейчас. У меня появилась способность определять “уровни” опасности существ, приближающийся ко мне, и появились дополнительные способности. Я мог видеть хоть и не глазами, но отчетливо всеми элементами присоединенной ко мне сети растений, а также — глазами Кэнона. Я мог воздействовать на разные виды растений. Да много чего я мог теперь. Но нужно было время и энергия, световая энергия. Самюэль на этот раз прибыл с крайне небольшим сопровождением. С ним был только один парень, вы его знаете, как Игоря.
Оба вошли на территорию базы совершенно спокойно, спустились сюда и вот тут-то и случилась неприятность. Шамаил был абсолютно уверен в смерти Кэнона, поэтому, когда тот вышел им на встречу — он был крайне неприятно удивлен.Основной проблемой стало то, что Кэнон первый раз сумел оборвать мой контроль и полностью перейти в самостоятельный режим действий. Он немедленно атаковал эту парочку, первым же выстрелом выведя из строя Игоря. К сожалению, Шамаил был отнюдь не так глуп, как мне казалось — и второй выстрел бессильно погас в куполе его личного силового поля. И тут с пола поднялся этот, Игорь. Без нижней половины лица, он каким-то чудом не только не выл от боли, но и не исходил кровью, крови вообще не было. Вытянув вперед руки, он застыл на миг, и с них, вот только не считайте меня сошедшим с ума мутантом, сорвалась ветвистая молния и оплела Кэнона. Обычный урон его бы не слишком даже задержал, но этот — мой напарник задергался, от его плоти и доспехов повалил мерзкий дым, и он рухнул на пол. Следом за ним рухнул и его противник, похоже, что эта атака выпила все его силы.
Мой бывший партнер вместо того, чтобы продолжить свое дело и добить теперь уже и меня — подхватил своего напарника, зачем-то забрал гаусс-пушку Джона, и начал отступать. Но сначала он прошипел — “Иган, ты глубоко пожалеешь об этом поступке. Я клянусь тебе, очень скоро ты о нем пожалеешь!”.
Они убрались, а я принялся восстанавливать Кэнона, электроудар полностью повредил все его нервы и их нужно было вырастить заново. Будь он человеком — он бы умер, а для фитосимбионта это лишь временный паралич. Параллельно с восстановлением — я вплетал все новые и новые контрольные волокна в его нервные ткани, чтобы больше не допускать подобного.
А через час на базе полностью погас свет. Похоже, что сучий Сэм сдержал обещание, и я начал жалеть. Очень жалеть уже сейчас. Без света — нет фотосинтеза. А значит — нет развития и роста.
Сокращая эту часть истории, скажу вам, что мы просидели тут без света два года. За это время снаружи наступила ядерная зима, горд наполовину вымер. А я сумел-таки с помощью сержанта пробить путь наружу, и немедленно выпустил свои поисковые корни, Свет солнца конечно пробивался сквозь тучи очень слабо, но это было куда лучше, чем ничего. Это были ресурсы, а ресурсы — это жизнь. За три года я сумел в теории разработать себе биогенераторы тепла, и света. Нужны были лишь некоторые минералы и свет солнца.
А еще я понял одну грустную вещь. Пока жив Самюэль — я буду всегда в опасности. Так что мне нужна армия.
Собственно, за следующие десять лет я не только создал себе армию, я воссоздал большую часть природы на этом куске болот, более того — я спас этот трижды проклятый город, ну просто потому что мне стало жаль
