вытаращилась на меня безумными глазами девушка. — Что ты здесь делаешь? Где я?
— Сейчас вспомнишь, не волнуйся, — видимо, Крапиву сейчас накрыло. Внушённая реальность, сны, реальные воспоминания — всё в кучу смешалось. По себе помню.
— Где я?
— В домике. Мы сюда вчера приехали. Я тебя похитил, если быть честным.
— Что ты несёшь?
— Я сейчас согрею воду, сделаю чай, ты умоешься, всё вспомнишь, — я старался говорить спокойно, но не настолько спокойно, что это может ещё больше жути нагнать. Как обычно, в общем, говорил, будто ничего такого не происходит.
— Ладно…
Девушка вылезла из спальника, пару минут смотрела на стены дома, будто видела их впервые, потом обулась и пошла из дома по своим утренним делам. Вернулась хмурая и молчаливая. Огонь в печи уже горел, но вода ещё не согрелась.
— Медведи вчера точно были? — спросила она, сев за стол.
— Балу и Бандерлог. Может быть, и сегодня придут.
— Ладно…
Крапива в молчании позавтракала остатками гречки с мясом, попила чаю.
— Вспомнила последние дни?
— Да, ты меня ударил и потом привёз сюда, заставил вспоминать что-то, и что самое странное, я что-то вспомнила. Всё, я пришла в себя. Помню даже, что ты стал крутым суперменом.
— Да, есть немного. Но комарам пока проигрываю, — я усмехнулся, после чего перевёл разговор на рабочие моменты. — Смотри, у нас тут должны быть какие-то женские вещи, ты посмотри и отложи их для себя. Вода согрелась, можешь пойти куда-нибудь за дом помыться. Зубная паста и щётка тоже есть. Я воды могу ещё принести. А хочешь, можешь сама на ручей сходить, там, правда грязно, подходы топкие, приходится разуваться.
— Сейчас посмотрю, — Крапива не выглядела больше антагонистичной, но и бодрой и весёлой не была. Скорее, какой-то апатичной.
— Как у тебя самочувствие? Мысли пришли в порядок?
— Какие-то пришли, какие-то нет. Не хочется ничего. Переживаю из-за потерянной обычной жизни. Всё было понятно, но тут прискакал ты, дал мне по лицу, и всё завертелось. Но и тебя винить не могу. Действительно со мной что-то не так. В общем, мне просто хреново. Родители опять же неизвестно что подумают.
— Судя по моим наблюдениям, это не твоё обычное состояние. Продолжай делать то, что начала вчера, и вернёшь и нормальное состояние и вообще себя.
— Придётся, — вздохнула Крапива. — А ты чем займёшься?
— Приусадебными работами. У нас в этих окнах, — я указал на окна, выходящие в сад, — ничего кроме бурьяна не видно. Пойду это всё как-то убирать. Может, светлее станет. Ну и дров наготовлю, воды наношу.
— Хорошо. Пойду душ приму. Или что тут вместо душа?
— Котелок.
— Пойду приму котелок.
— Сейчас подожди, тут вода почти вскипела, я холодной принесу.
Я сгонял к ручью, принёс холодной воды и оставил Крапиву неподалёку от дома на полянке в лесу. Она уже нашла запасное бельё, туристические штаны и чистую футболку. Оставив её мыться, я отправился прихорашивать наше убежище. Наконец, пригодилось мачете. Порубил бурьян вокруг дома, наносил дров, порубил дрова на куски, соответствующие размерам печки. Разложил все наши вещи и припасы. Получалось недели на две.
В заросшем саду обнаружил синюю пластиковую бочку, наполненную основательно застоявшейся водой. Литров на сто пятьдесят объёмом. Вот решение, чтобы сто раз с котелком не бегать. Вылил воду, взял бочку и небольшой котелок и пошёл к ручью. Оттёр там всю бочку, потом час собирал ежевику. Принёс наверх бочку и ежевику. Обнаружил Крапиву, занимающуюся ничем. Девушка ходила по усыпанной гравием площадке и пинала камешки.
— Вот тебе немного допинга для дальнейшей работы, — вручил я девушке котелок с ежевикой.
— Спасибо, — немного грустно улыбнулась мне девушка. Что-то с её хандрой надо делать.
— Крапива, мы с тобой хулиганили в отношении друг друга почти всю жизнь. И никто не выиграл в итоге. Знаешь, почему?
— Почему?
— Потому что мы не любим проигрывать. Мы с тобой не гимнасты по генетике. И тем не менее мы мастера спорта именно по гимнастике. Ты так даже ещё и по акробатике. Ты никогда не сдаёшься. Так что, если что-то внутри тебя говорит, что ты слабая или должна сдаться, это не ты. Крапива не сдаётся. Соберись с духом и сделай подход. Ещё и ещё раз. Пусть кровь из глаз течёт. Это фигня. Но подход надо сделать.
— Да, надо, согласна. Сейчас займусь.
После моих слов плечи у девушки не распрямились, крылья за спиной не выросли, а вот глаза стали злыми и непокорными, как в те моменты, когда девушка вставала после плохо получившегося элемента. В гимнастике что-то сложное очень долго не получается, потом долго получается плохо, и только потом это можно отрабатывать и шлифовать. Так что вставать после неудач — это у нас с Крапивой оттренированный процесс.
Крапива отправилась к своему «рабочему» креслу, а я оказался предоставлен сам себе. Хотя как предоставлен. У меня бочка водой не наполнена. Ещё часа два я таскал воду. В итоге к четырём часам дня я сделал все более-менее необходимые дела и взялся за готовку. Приготовил макароны с тушёнкой. Сам поел, девушку беспокоить не стал. В общем, к шести вечера, я наконец мог заняться тренировкой своих способностей. Оставил Крапиве записку и ушёл в лес.
В лесу я нашёл полянку, выбрал хорошо освещённое место и лёг животом на траву. Дальше всё почти, как в песне: в траве сидел кузнечик, зелёненький он был. Я, наблюдая за ним Восприятием, послал мысле-импульс «умри». Кузнечик упал, а та его часть, которая мной ощущалась, как нечто живое, рассеялась в воздухе или очень быстро куда-то переместилась. Я чувствовал, что я не уничтожаю саму жизнь, я уничтожаю только живой механизм, отделяя собственно механизм от живой составляющей. Примерно так. Пошёл бродить по лесу в поисках кого-то более крупного. Извините меня, дорогие животные, но мне нужен кто-то для эксперимента. Увидел птичку. Больше воробья, меньше голубя. Больше ничего определённого про неё сказать не могу.
Приблизился.
Сидит на суку в трёх метрах от меня. Сканирую её восприятием. «Вижу» в ней живую энергию. Мысленно приказываю этой живой энергии покинуть тело птички. Тушка тут же бездыханно падает на траву. Вот оно как, значит. Я становлюсь опасней и опасней.
Итак, надо подытожить, что я умею необычного на данный момент.
Я вижу предметы без глаз на
