в придорожной гостинице и немного полистал.
Первая половина четырнадцатого века — самый расцвет великого города Сарай-Берке, напоминающего древнюю Бухару. Население достигало почти сто тысяч человек. В 1334 году Сарай-Берке посетил арабский путешественник Ибн Баттута, он гостил во дворце Тамирхэя. Однажды путешественник утром выехал на лошади из одного конца города и только к закату объехал весь Сарай-Берке. В городе уже имелся водопровод и канализация. Сеть каналов, прудов, бассейнов и фонтанов. Дворец хана возвышался на холме, большие золотые кони стояли перед мраморными ступенями, прямо у входа; город украшали мечети, минареты и медресе, в нижней части расположились бани, караван-сараи и жилые кварталы, все это произвело на Ибн-Баттута и его спутников благостное впечатление…
Путешественник писал, что Сарай-Берке — настоящий оазис среди пустоши. Восточная сказка в нижневолжских степях, на берегу буйной реки Ахтубы…
Опять упоминание про золотых коней. Неужели это и вправду не обычная байка? Вскоре меня слегка разморило и я задремал, а проснулся уже к вечеру.
В двери тихонечко постучали и осторожно вошла Аглая.
— Андрей Иванович, отпустите сегодня в Березкино, на хоровод с девками.
— Одну не отпущу.
— Да здесь через лесок меньше трех верст… к полуночи вернусь.
— Знаешь что, Аглая… с тобой пойду. Заодно развеюсь слегка.
— Хорошо, Андрей Иванович…
— Ступай пока, собирайся. Я сейчас.
Я быстро оделся, заодно взял небольшой нож, подарок Марьяны, поместив в кожаный футляр за подкладкой брюк.
Когда собирались уходить, меня в сторонку отозвал ротмистр:
— Андрей Иванович, лучше бы вы сегодня никуда не ходили.
— Прогуляемся с Аглаей, развеемся…
— Сегодня после полудня видел пришлого на холме. Похоже, следят за усадьбой, не к добру все это…
— Да ладно, Егор Сергеевич, не будьте параноиком. К полуночи мы вернемся…
— Хоть в какую сторону путь держите?
— В Березкино…
Солнце уже клонилось к закату. Полуденный зной спал. Мы с Аглаей неторопливо брели по лесной тропке, наслаждаясь пеньем птиц в роще.
— Как вы вообще празднуете? — спросил я девушку.
— Плетем венки, собираем березовые веточки. Как стемнеет — разводим костер на берегу. Потом хороводим и поем. Хороводят только незамужние девки…
Аглая заплела густую косу и вставила разноцветные ленты. Подол ситцевого сарафана слегка развивался от ветра и она слегка придерживала края.
— Самое интересное начинается, когда совсем стемнеет. Один из парней надевает медвежью маску, он должен незаметно подкрасться и украсть одну из девушек. И тогда, по преданию, в деревне вскоре будет свадьба. Потом нужно поймать этого «медведя», как следует отхлестать и искупать в реке…
— А если не получится украсть девушку?
— Тогда будем ждать до Ивана Купалы, до следующих хороводов…
— И долго вы хороводите?
— До полуночи.
— Может нужно было винца прихватить?
Аглая покачала головой и неожиданно поинтересовалась:
— А сколько вам лет, Андрей Иванович?
— Тридцать пять.
— А почему не женитесь?
Я вздохнул. Мы подошли к берегу реки, деревушка уже совсем неподалеку, оставалось только перейти мост. Я пристально посмотрел девушке в глаза и сказал:
— Аглая, выходи за меня.
Девушка испуганно посмотрела:
— Не шутите так, барин. Не бередите девичье сердце…
— Я вовсе не шучу. У меня к тебе чувства… Я люблю тебя, Аглая… разве ты еще не поняла?
Я нежно схватил девушку за руки.
— Андрей Иванович, вы мне тоже нравитесь… но…
— Ничего не говори…
Я крепко обнял ее. Прижал к себе и поцеловал. Но так и не смог оторвать губ. После долгого поцелуя, Аглая осторожно вырвалась. Она слегка оттолкнула меня, и, придерживая подол, побежала к мостку.
Чем же я ее так напугал?
Я спустился и сел на берегу реки. Аглая уже шла по мостку. Она обернулась и махнула мне рукой.
Милая моя девочка…
Сзади скрипнули сухие ветки. К берегу вышел крепкий старик с небольшой плетеной корзиной. В корзине лесная смородина.
— Любит она тебя, барин. Пытается убежать от этой любви. Боится, как мотылек опасается пламени, чтобы не сгореть.
— Старик, ты из этой деревни?
Он покачал головой.
— Нет, я из Алексеево…
— Далеко забрел. Знаешь, деда… люблю ее и вправду всем сердцем. Как только увидел первый раз — сразу полюбил. Но боялся себе в этом признаться.
— Добрый вы, барин. Вроде и битый жизнью, но не очерствели… сердце у вас большое…
— Спасибо за теплые слова, добрый человек.
Старец ухмыльнулся.
— Я вовсе не добрый человек. За мной столько душ загубленных, что уже в жизни не отмолить…– он печально вздохнул.– Зло ходит за вами по пятам. Разве вы не замечаете? Берегитесь, будьте начеку…
Темнело очень быстро. На другом берегу девушки уже складывали сухой валежник для костра. Я решил сесть напротив и наблюдать. Аглая тоже складывала ветки вместе с остальными.
Вскоре девки развели большой костер на берегу. Встали вокруг костра, взялись за руки, начали водить хоровод и пели. Что-то в этом было языческое, еще от древних славян. Однако зрелище удивительное и завораживающее. До меня доносилась песня.
Ой девушка, ой красная,
Да на зорюшке солнце ясное
Как на реченьке, на любавушке,
Соберет она горьку-травушку…
Я подумал о том, какое у местных деревенских девушек теплое, трепетное отношение к будущему замужеству. Как они уважают мужа и будущую родню. Насколько эти девочки благопристойны и целомудренны, хоть и простые крестьянки, и как все сдвинулось в понятиях за это время. В двадцать первом веке многие их ровесницы ходят, чуть не напоказ оголяя свои женские прелести…
Конечно, большинству из этих крепостных девочек не повезет. К тридцати, уставшие от частых родов и побоев они превратятся в серых бесцветных теток. Здесь я уже точно ничего не могу изменить…
С другого берега доносился звонкий смех и девичье пение:
Хоровод познакомил нас…
Хоровод и не страшен сглаз…
Из кустов, слегка пошатываясь и рыча, выбежал крупный парень в маске медведя. Девушки закричали и сразу бросились врассыпную. Я с интересом наблюдал за представлением. Парень схватил нерасторопную малолетку и сразу побежал к зарослям. Девчонка орала и вырывалась, но страшный «медведь» быстро тащил ее в лес… Девки схватили дрыны и бросились выручать подругу. Вскоре они связали и вывели парнишку в маске медведя, шутя и смеясь, поволокли его к реке… Две девчонки хлестали похитителя по спине ивовыми прутами и бранились как сапожники.
Когда «медведя» вдоволь накупали, девки снова стали в хоровод и затянули красивую песню про лебедушку.
Сзади послышались шаги и
