Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
невежественной толпой, пока доморощенный Савонарола исступленно скандировал "Это наши деньги!", "Мы здесь власть!" и прочий популистский бред.
Тогда Николай Угодник ему сказал: "Должен ты быть спокоен и тверд в своей патриотической позиции. Хулу предателей, коих кормит Запад, должно презреть. Нехай сам отступник несет бремя доказательства своей ереси перед лицом земных владык, чьими стараниями порядок и достаток торжествует. Не лёть дозволять всяким либеральным проходимцам качать богопомазанный земной престол. Бо жизнь человеческая одна и принадлежит всецело отечеству за вычетом церковной десятины".
Намек Павел Сергеевич понял и торжественно пожертвовал означенный процент на нужды церкви. Прокурор же, который взялся проверять доходы депутата, нарушений никаких не нашел. Отчасти еще и потому, что был среди тех немногих доверенных лиц, кому депутат в личных беседах предлагал свои скромные услуги посредника со святым. Однако своей духовной связью Павел Сергеевич старался не злоупотреблять.
Вот и сейчас, мучаясь бабкой, он раздумывал, стоил ли консультироваться со святым по поводу экстравагантного вида своего помощника. Может быть, стоило испросить у мудрейшего способ намекнуть о пользе физических нагрузок так, чтобы Виталий не обиделся и не впал в еще большее уныние, чем обычно. На повестке и так стояли гораздо более серьезные вопросы, никак не терпевшие отлагательств. И один из них был непосредственно связан с благополучием Павла Сергеевича.
В обед к нему в вотсапп пришло пренеприятнейшее сообщение лично от Маргариты Степановны, главы управы одного из районов в его избирательном округе. Последняя их встреча прошла в теплой дружеской атмосфере, оттого ее упрек оказался особенно внезапным. Красивой и гордой главе управы пришлись не по вкусу некоторые фотографии, размещенные его помощником в официальном инстаграме Павла Сергеевича. В недоумении он пересмотрел все фотографии, на которые пеняла Маргарита Степановна. По ее мнению из всего множества ее фотографий со злым умыслом отбирались и публиковались в инстаграме депутата самые неудачные, что свидетельствовало о неуважении к первому лицу района, достойной дочери своего отца и т. д. и т. п. Обида, в общем, была крепка.
Павел Сергеевич очень расстроился, неуверенный, что у сложившейся ситуации есть дипломатический выход. Сам он на фотографиях получался всегда удачно и не придавал этому вопросу особого значения. Требовалось вмешательство высших сил.
Сквозь темный и холодный декабрь Павел Сергеевич, выпроводив наконец болтливую бабку восвояси, прибыл на окружную конференцию местных партийных ячеек. В просторном зале дворца культуры было людно и царила предпраздничная атмосфера. Окружное отделение быстро оправилось после скандальных муниципальных выборов и потери на местах руководство признало относительно незначительными.
— Округ умеет признавать свои ошибки, — бархатным голосом, стоя на сцене, вещала Елена Владимировна, руководитель окружного отделения партии, — округ теперь должен сделать правильные выводы. И теперь наша задача пересмотреть механизмы работы местных партийных ячеек.
Павел Сергеевич, утомленный долгим, насыщенным разговорами и размышлениями днем, раздраженно отметил про себя, что ничего нового Елена Владимировна не говорит. Эти тезисы она, как специально обученный попугай, талдычила слово-в-слово, сохраняя интонацию, с конца сентября. Депутат подавил зевок.
— Муниципальные депутаты должны идти на контакт с населением, становиться лидерами мнений, вокруг которых сплотятся активные жители районов… — продолжала Елена Владимировна, пока Павел Сергеевич отчаянно клевал носом, — а чего депутаты не должны делать, так это ввязываться в пагубные для их деловой репутации конфликты с оппозицией. Мы не занимаемся политикой, а работаем на благо москвичей…
Веки Павла Сергеевича отяжелели и незаметно для него самого сомкнулись.
— …быть выше политической грязи…
Слова уже слышались далеким эхом из темноты. Павлу Сергеевичу было тепло и удобно в бархатном кресле с краю во втором ряду. Пелена спокойствия деликатно опутала сознание и тянула его куда-то выше темечка.
— …отвоевывать обратно утраченные политические позиции…
Подхваченный невесомостью Павел Сергеевич блаженно парил ввысь, к манящему сиянию своего сна.
— И все силы свои, и саму жизнь мы должны положить на борьбу с иностранными супостатами, греховными помыслами движимыми, алчностью и гордыней, во еже поставить великую отчизну вспять на колени, возпослати к безбожию и пагубе, — возвестил глубокий и отрадно знакомый мужской голос.
Павел Сергеевич распахнул глаза и вскинул голову навстречу золотому мерцанию. Зал был пуст, погасли светильники, а над тем местом на сцене, где раньше стояла Елена Владимировна, в ослепительном сиянии парил, не касаясь пола, его мудрейший наставник Николай Угодник.
— Отче… — прошептал депутат и святой осенил его крестным знамением.
— Вижу многия твои заботы и горестно мне от того, что ты грустишь. Послушай меня и поступай сообразно разумению, что вложу я в голову твою. И вернется обратно к тебе благодать, кою ты испрашиваешь у меня.
Восхищенный и оцепеневший в созерцании депутат внимал речам, что были так желанны его сердцу и уму.
— Явил Всевышний мне знамения и я, напрягши взгляд, увидел очертания грядущего, где ты, мой пасынок, должен быть спокоен и тверд. Рабе Божией Маргарите Степановне, возведшей на тебя напраслину, ты должен дать наставление, бо заплутала она и склонилась к гордыне и тщеславию. Разящим перстом листай ты ее автопортреты и укажи на те, где сам на ее фоне запечатлен неподобающе статусу своему и благому вкусу. Пристыди заблудшую и будь доволен собой за богоугодное дело.
Слезы счастья и благодарности текли по загорелым щекам Павла Сергеевича. Огонь истины вспыхнул у него в груди и будто бы сам депутат теперь был окружен сиянием.
— Ведаю я также, что три жрицы Майдана пытались склонить тебя во либеральный грех чинонепослушания и препятствия государевым делам. Инакомыслие предателей Родины надо давить, аки мерзкого таракана тяжелым сапогом, и ты, раз уж к тому причастен оказался, длань свою к тому приложи. Негоже слушать и потакать злокозненным намерениям еретиков, безбожников и жидобольшевиков, бо даешь им шанс опутать себя сетями их бесовской лжи. Покайся перед честным народом! И поклянись блюсти державные интересы и ныне, и присно, и во веки веков.
Мерцал святой в свете своей славы, слова его несли благо и наслаждение в каждую клеточку тела Павла Сергеевича, дрожало все его нутро в платоническом экстазе от неистового патриотического чувства. Ликуя, воздел он руки к преисполненному провидением наставнику своему и прошептал исступленно: "Спасибо, отче…"
Более не блуждал он в сумраке сомнений. Затруднения его были устранены высочайшим ответом, а сам Павел Сергеевич стал снова компетентен и уверен в себе. Сияние вокруг Николая Угодника зарделось и постепенно меркло, будто солнце за его спиной клонилось к закату, и перед тем, как окончательно раствориться в темноте зала, святой строго предостерег депутата. Голос его уже звучал издалека, но отчетливо:
— Созерцающие мужские перси не наследуют царствия небесного… Да, Павел Сергеевич? Павел Сергеевич!
Кто-то
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
