что так рьяно пытается их убить.
Отмечавший происходящее краем глаза, Костя встревожился только заметив, что машина повернула куда-то не туда.
-Что случилось?
-Мелочь. Центральная просила подъехать посмотреть какого-то человека. Он вроде прямо на улице представился. Другие бригады далеко, а нам по пути. Если что, то сразу и заберём тело.
-Но рабочий день закончился, -возразил Костя. -Уже пятнадцать минут как закончился, а нам ещё ехать, мыться и переодеваться. По регламенту это всё должно делаться в рабочее время сотрудника!
-Предлагаешь оставить лежать потенциального инфицированного на улице до утра? А если человек просто упал и его можно спасти если срочно доставить в больницу?
-Не до утра, а до приезда новой дежурной бригады, -поправил Костя. -Наше дежурство официально закончилось ещё пятнадцать минут назад. Мы сейчас, считай, частные лица по непонятной причине, пользующиеся медицинской техникой.
-Травма, вот только не надо.
-Бесить тебя? Ладно, не буду. Всё равно уже едем.
-Костян, ты чего. Там ведь человек. Может быть даже ещё живой, -покачал головой Петрович.
-Ладно, ладно. Я понимаю почему у нас каждый день переработки то на час, а то и на все три. С людьми работаем, с человеками! Другого в толк не возьму: почему эти переработки хотя бы не оплачиваются?
Аня отвернулась в сторону. Конечно, не она лично формировала фонд оплаты труда, но, как руководитель бригады, могла бы, наверное, попытаться выбить какие-нибудь компенсации для своих людей. Проблема в том, что она умела лечить, умела быть ответственной, но вот «выбивать» что-то сверху, пусть даже положенное по закону, умела довольно посредственно. Прямо сказать – не умела Крапива «выбивать».
-Чего там, -сказал после паузы Петрович. -Уже приехали.
Аня тихонько поблагодарила: -Спасибо, ребята.
Толпа любопытных, окруживших место происшествия, служила отличным маркером.
Вот люди, ведь знают, насколько опасен и заразен инфекционный агент, а всё одно толпятся и тянут шеи чтобы увидеть какого-то мужика, лежавшего на асфальте. Причём пока тот не лежал, а вполне себе ходил, то был никому из них особо не интересен.
-Назад! Все назад! -надрывался полицейский. -Пропустите медиков!
Со вздохами Костя, как и его коллеги, принялись заново облачаться в защитный комбинезон.
Выглядывая из-за плеча склонившейся над лежавшем на тротуаре мужчиной, Костя с удивлением узнал в нём того бездомного, что утром выклянчил у него три сигареты и при этом нёс какую-то чушь о грядущем конце света или какой-то беде.
А он как здесь оказался? -подумал Костя.
Выпрямившись, Аня покачала головой: -Мёртв.
Сергей начал распаковывать недавно собранную аппаратуру для проверки тела на инфицированность.
-Всем отойти! -потребовала Аня.
Рамазан, в качестве предупреждения, брызнул в воздух антисептиком который вполне можно было бы использовать для разгона несанкционированных демонстраций. Заодно и хорошенько продезинфицировали бы всех попавших под раздачу.
-Чист, -закончил проверку Сергей. -Удивительно чист. Ни следа ни одного из известных агентов. Да и вообще: странный он какой-то.
-Забирайте тело, на месте разберутся.
Костя и Рамазан привычно развернули мешок и перенесли в него удивительно тяжёлое, для невысокого роста, тело.
Пока Сергей собирал аппаратуру обратно, Аня общалась с полицейским, а Рамазан безуспешно пытался уговорить толпу разойтись. Заметив, что покойный словно бы что-то держит в правой руке, Костя попытался разжать пальцы на здоровенном, с половину его головы, не меньше, кулаке. Поразительное дело – пальцы легко разжались. Никакого трупного окоченения не было и в помине. Костя почувствовал себя неуютно. Не старый, пусть и необычно выглядящий, мужчина умирает прямо на улице, но анализы показывают, что убила его не эпидемия. Тогда что или, может быть, кто его убил?
С другой стороны, Крапива провела первичный осмотр тела и не обнаружила ничего подозрительного. Он и сам видит, чтотело бездомного никак не повреждено, на нём нет никаких ран или отметин, по крайней мере на той его части, которую не закрывает одежда.
-Кто ты такой и что с тобой произошло? -мысленно спросил Костя, но труп, естественно, не ответил.
А вот в удивительно легко разжавшейся руке обнаружилась толстая серебряная пластина, густо испещрённая какими-то символами. Костя хотел её взять, но не успел.
-Ух ты! -заметил Рамазан. -Слиток серебра?
-Тут как будто что-то написано, -поправил его Костя. -Только очень-очень мелко, видишь?
-Не знаю такого языка. На арабскую вязь похоже.
-Нет, не похоже. В арабской вязи буквы круглые, без острых углов, поэтому и называется вязью. Здесь, видишь, все символы острые и состоят чуть ли не из одних только углов. Но это точно не простые царапины, посмотри, как аккуратно написано.
Закончив объясняться с полицейским, в машину вернулась Крапива и без того призрачные шансы утаить находку как-то договорившись с Рамазаном сразу упали в область отрицательных вероятностей.
-Что тут у вас такое?
-Вот, нашли, у покойного.
-Серебро что ли? -удивился Петрович. -С виду как будто серебро.
-Господи, неужели вы по карманам покойников лазите! -чуть было не задохнулась от возмущения Аня. -Травма, ты…
-Что сразу я? -моментально окрысился Костя. Он не любил оправдываться. Особенно в тех случаях, когда действительно чувствовал себя хотя бы отчасти виноватым. Ведь мелькала мыслишка быстро сунуть находку в карман и сделать вид словно ничего не было. Отчего-то помедлил разглядывая, крутя в руках и когда её заметил Рамазан, стало поздно что-либо делать.
-Чуть что: сразу Травма! -продолжал распыляться Костя. -Кем вы меня считаете: уголовником? Вором? Почему сразу не маньяком-убийцей?
-Потому, что маньякам и убийцам не заменяют срок на обязательные общественные работы, а вот всем прочим могут и заменить, если преступление не очень серьёзное или адвокат слишком хорош.
-Идите вы все на… -посоветовал Костя. -Не лазил я по карманам. Он эту штуку в кулаке прятал.
-В кулаке? -удивился Сергей, оглядываясь на покойного. -Хотя да, в таких кулаках и не такое можно спрятать.
Аня забрала предмет спора: -Отдадим заведующему приёмкой тел. -Может быть родственники найдутся или полиция заинтересуется.
-Только под роспись отдавай, -мстительно посоветовал Костя. -Знаю я этих, что в морге работают. Мигом свиснут и поминай как звали.
-Травма, не стоит судить других по себе.
-Будь спокойна: до моих высоких моральных стандартов дотянет не каждый.
-Как же ты меня иногда бесишь. Никто так не бесит, только ты один!
Вернулись в шестёрку уже без приключений. Времени, конечно, потеряли уйму – часа два. Никто их, разумеется, не оплатит. Костя искренне не понимал: зачем перерабатывать если о твоих усилиях начальство даже не в курсе? Но здесь было так принято, и он старался не возникать лишний раз. Нужно только четыре месяца перетерпеть и тогда только
