class="p1">Сони убеждала себя в том, что самое главное: Камал жив, а всё остальное как-нибудь образуется.
Она часто плакала по ночам в своей холодной, совсем не супружеской постели. Тишина дома давила, чернильная ночь за окном казалась бездной, которая вот-вот и поглотит её. Сони спускалась на первый этаж, в кухню, где наливала себе горячего молока, и брала книгу, чтобы как-то отвлечься. Накрывшись одеялом, она садилась в постели, облокотившись на подушки, выпивала молоко и читала несколько страниц прозы. Обычно это были лёгкие любовные романы, где герои, пройдя много испытаний, всё равно соединялись, и всё заканчивалось хэппи-эндом. Это помогало, и она забывалась тревожным сном, периодически видя кошмары: всё же подсознание было настороже, и Сони подспудно ждала новых ударов судьбы.
Часто после полуночи, одержимая бессонницей, она слышала шаги мужа около своих дверей. Значит, он только что вернулся. Только вот откуда и от кого? Жгучая ревность поднималась в душе. Но Сони всё же лелеяла надежду и невольно замирала, ожидая, что вот-вот, и Камал — милый и любимый, как и прежде — откроет дверь… Но её ожидания были напрасными. Шаги мужа затихали вдали — он проходил к себе в спальню. В её состоянии беременности она очень хотела близости с мужем, вспоминая их страстные ночи до его мнимой смерти. Нет ничего хуже, чем быть отвергнутой и одинокой в своей холодной постели.
По утрам, провожая мужа на работу, Сони старательно улыбалась и пыталась во всём ему угодить, но, увы, в ответ получала только каменный взгляд и холодную усмешку. Аутотренинг не помогал, и женщина ощущала себя опустошённой.
Так повторялось из раза в раз. Но она не оставляла надежды рано или поздно вернуть того Камала, который любил её когда-то.
Сони терпеливо сносила такое отношение к себе. Он был груб — она, наоборот, становилась мягкой и ласковой. Он требовал, чтобы она не вмешивалась в его дела — и Сони безропотно подчинялась. Она была как та лоза, что гнул ветер.
Мысленно Сони всё упрекала себя в том, что сама во всём виновата. «Я не должна была предавать его память. Он никогда не будет мне доверять. Он остыл ко мне. А родившийся ребёнок ещё больше отдалит нас друг от друга…»
И ещё из её головы никак не уходил последний разговор с Джеком. Его слова о том, что нужно быть до конца честной и рассказать Камалу о деле с ликвидацией Педро, с начала и до конца. Её стали мучить сомнения, а так ли она права в том, что не сказала всей правды?
… — Дочка, я не осуждаю твоё решение молчать, но, возможно, именно это признание, касательно Педро, изменит отношение Камала к тебе, — напутственно и по-отечески озабоченно произнёс Джек, решившись на этот разговор.
В один из дней, когда Камала не было дома, они уединились в его рабочем кабинете.
— Я не хочу, чтобы он узнал об этом, — умоляюще посмотрела она на Джека.
Тот разочарованно покачал головой, видя её упорство…
Джек был значимым человеком для обоих: и для Камала, и для Сони. Можно сказать, он был частью их семьи. Поэтому его советы она воспринимала, как наставления родного отца.
Джекки Тан (так было его настоящее имя) был своего рода управляющим этого огромного особняка и ответственным за всё происходящее в доме: командовал прислугой, занимался всеми хозяйственными делами, создавая атмосферу уюта и комфорта для всех домочадцев. А их было тут немало. В этот круг входило не только семейство самого Камала, но и часто проживающий в особняке Игорь с женой и ребёнком, да и многие другие члены команды хозяина, включая многочисленную охрану, размещавшуюся в пристройках недалеко от дома. В своё время к ним относились и Николя, и Дмитрий (ныне покойный).
Появление в этом доме Джекки Тана было окутано тайной и мраком. Ещё в далёком прошлом отец Камала — Данияр, то бишь дон Дэни привёл в дом молодого китайца, немного щуплого паренька невысокого роста, которого привёз из Поднебесной. Дон Дэни занимался там какими-то мутными делами, не известными до сих пор никому. О подоплёке знакомства этого китайца и старого хозяина никто так никогда и не узнал, но что самое интересное, с тех пор Джекки служил верой и правдой его семейству. Никто уже не вспоминал его настоящую фамилию, все называли его просто и коротко — Джек. Камала он знал с рождения, считай, сам его вырастил: с маленького — не спускал глаз, часто играл; когда тот стал старше — начал обучать боевым искусствам, которыми сам владел в совершенстве.
Джек не одобрял дона Дэни, отца Камала, когда снова тот ввязался в сомнительные дела уже здесь, на родине. Он отказался обучать бойцов хозяина, которые помогали тому в его преступной деятельности, сославшись на то, что всё его время занято воспитанием его подрастающего сына.
Когда в доме появилась Сони, став женой Камала, Джек помогал ей осваиваться, часто спасал её от гнева свёкра. С рождением Джамшида они ещё больше сблизились, и Джек стал ребёнку родным дедушкой.
Камал тоже не одобрял преступных действий отца, но до поры до времени не вмешивался, занимаясь легальной частью семейного бизнеса. Джека он любил, как родного, правда из-за вспыльчивости характера мог иногда позволить себе нагрубить своему наставнику. Но и уважал, конечно, считая его главой их семьи. Джек с раннего детства Камала привык к его непредсказуемости и не обижался. Он вообще был философ-конфуцианец — обиды были ему несвойственны.
Сони своим мягким характером гасила острые углы в отношениях мужа и Джека, если таковые возникали. А ещё она практически всегда прислушивалась к его советам. Но только не в этот раз…
Всё дело было в её гордости. Сони считала ниже своего достоинства ставить Камала в положение должника, обязанного ей спасением от Педро — их жестокого врага. Не хотела его унижать тем, что месть этому чудовищу свершилась только благодаря ей, слабой женщине.
Она строго-настрого запретила всем участникам операции по устранению Педро под каким-либо предлогом обсуждать эту тему с Камалом или с близкими ему людьми. Александр — начальник её охраны и Джек, принимавшие в этом участие, были немы как рыбы, бесконечно уважая Сони и не решаясь ослушаться её запрета. Рядовые участники тоже опасались болтать лишнего, а то Александр был скор на расправу…
… — Девочка моя, почему же ты не слушаешь меня? — продолжал увещевать её старый домоправитель.
— Ну вы же знаете Камала! Он стал особо нетерпим ко мне сейчас… после брака с
