быстрее. Лани предупреждающе крикнул, вскинул винтовку, и тогда карлик обернулся.
– Это был не человек! – зубы у Лани лязгали, поэтому он говорил не совсем разборчиво. – У него вместо носа – клюв!
С перепугу Лани выстрелил, а куда делся карлик, он не знает. Скрылся.
– Зато я знаю, куда делась моя лошадь, – печально сказала Элен, вглядываясь в полутьму. – Ты ее застрелил!
В самом деле, одна из лошадей лежала на земле бездыханной, а ночного гостя и след простыл. Прибрежники обошли окрестности с горящими головнями. Ничего.
– Почему ты попал именно в мою лошадь?! – возмущалась Элен.
– Для справедливости! – буркнул Роберо. Похоже, его единственного ночная суматоха позабавила. – Пешком ходить полезно.
Разожгли еще два костра так, чтобы и люди, и лошади оказались на освещенном пятачке. Туша убитой лошади, однако, осталась за его пределами. Не успели улечься снова, как Арнек воскликнул звенящим голосом:
– Он здесь!
С дерева соскочил низкорослый человечек в длинном плаще и вразвалочку заковылял к туше.
– Стой!
Карлик с разбегу вскочил на тушу, наклонился и впился в горло лошади… огромным клювом! Арнек спустил курок. Оглушительно грянул выстрел. Карлик пронзительно заверещал, подпрыгнул и вдруг распахнул крылья, до сих пор казавшиеся складками плаща. Щелкая клювами, из перьев выглянули две маленькие головы. Взмах мощными крыльями, и птица Джеод поднялась в воздух! Заржали перепуганные лошади, закричали люди.
Прибрежники палили, как сумасшедшие. Каждому казалось, что птица Джеод кружит именно над его головой. Элен зажала уши ладонями и безостановочно повторяла про себя единственное, вспомнившееся ей заклинание: «Парко ву». Вокруг трещали кусты, хотя никого видно не было. Поднятый крыльями Джеода ветер разметал один из костров, но нападать птица не пыталась. Сделав над поляной последний круг, Джеод звонко ахнул и набрал высоту.
– Попал! – радостно завопил Роберо, потрясая винтовкой.
– В кого? – осведомился Дов.
– В него! Слышал, как закричал?
Элен убрала ладони:
– Если тут кто и кричал, так это вы все. Один господин Гарунди молчал.
Ларош Гарунди и в самом деле за все время не проронил ни звука. Он вообще стал удивительно молчаливым, с тех пор, как они покинули Эрендис.
Решили дежурить по двое, однако до самого утра никто больше не потревожил лагерь. Зато утро началось с перебранки.
– Какой дурак всю ночь хрюкал у меня под ухом?! – громко спросил Клаус, глядя при этом на Роберо.
Роберо почувствовал себя оскорбленным:
– Если здесь кто-то храпел, это еще не значит, что надо орать на меня! Почему бы не спросить Авачи?
– Спросить-то можно… – ухмыльнулся Дов. – Но захочет ли он отвечать?
Авачи как раз устраивал на спину лошади чучело леопарда, работа не ладилась, и он только бросил на Дова сумрачный взгляд.
– Живее собирайтесь! – велел Клаус. – Где девчонка?
Элен с шумом выбралась из кустов, сжимая в руке большое коричневое перо. Вместо пушинок перьевой стержень был утыкан тонкими костяными пластинками, пластины находили друг на друга, издавая жестяной звук при встряхивании. Птица Джеод имела снаряжение не хуже королевского броневика.
– Где тебя носит?! – рявкнул Клаус. – Учти, здесь зверья полно, сожрут в два счета!
Элен бросила перо, и оно вонзилось в ствол дерева, наподобие ножа. Пока перо находилось в крыле, оно было упругим и эластичным, но, выпав, сразу стало жестким и неподатливым. Удобная вещь.
– Кончай эти штучки! Ехать пора, Дов, она возьмет твоего коня.
– А я?! – возмутился Роберо. – Он мне обещал!
Элен стало жаль несчастного толстяка.
– Я давно собиралась прогуляться с Довом! – заявила она и без лишних церемоний схватила избранника под руку. – Он не чета вам всем!
Громко хмыкнул Арнек, но Дов не дал ему заговорить.
– Езжайте за нами, олухи! – распорядился он и двинулся вперед важный, как придворный церемониймейстер. – Да не вздумайте нам мешать!
Роберо с облегченным вздохом вскарабкался в седло. Клаус хотел было что-то сказать, но передумал и тоже тронул коня. Кавалькада двинулась.
30
Вначале я полагал, что Ларошу Гарунди с самого начала было известно местонахождение храма Кеоде, потом я понял, что ошибся. Чердже просто не удосужился уточнить координаты. Остров Сазе. А там как-нибудь отыщется. Нелюбовь Чердже к географии шефу морского отдела вылезла боком. Гарунди вел своих людей к бухте Маоличе, полагая,, что Корнелий Данни именно оттуда добирался до храма. Но Данни вообще не был у храма! Он выгрузил ящики, переговорил со жрецами и пустился в обратный путь. Если бы Гарунди не тратил время на окружную дорогу, а повернул бы в направлении колодца Има, углубившись в джунгли, эта история кончилась бы для него несколько иначе.
31
Когда Элен утратила вкус к пешим прогулкам и рассказы о бродячих покойниках перестали ее занимать, Арнек в свою очередь уступил ей коня и пошел рядом с братом.
– А я вчера до вечера пешком шел! – пробурчал Роберо.
– Что я наделал?! – вскричал Дов, патетически заламывал руки. – Я лишил тебя сегодня такого удовольствия! Слезай с моего коня.
Роберо не успел испугаться по-настоящему: отряд остановился. Лошадь Арнека, на которую пересела Элен, вдруг жалобно заржала и рухнула на колени. Изо рта животного повалила пена.
– Взбесилась, что ли? – удивился Клаус.
– Скорее, съела какую-то дрянную траву, – предположил Авачи.
– Какая трава?! – шеф морского отдела переменился в лице. Он смотрел на Элен с такой ненавистью, что девушке стало не по себе. – Какая трава, мы уже два часа в дороге!
Прибрежники спешились. Авачи, как главный знаток лошадей (его отец когда-то держал ферму), осмотрел животное.
– Подыхает! – авторитетно изрек он.
И тут Гарунди взорвался. Он излил на голову Элен потоки ругательств, поклялся всеми святыми, что не потерпит больше издевательств над собой, что не вернется в Стэкат и вице-губернатор может убираться ко всем чертям, что против пули, наконец, не устоит ни одно колдовство.
Сердце у Элен остановилось, а потом забилось с удвоенной скоростью. Вот когда она пожалела, что не убежала утром, когда сонные часовые клевали носами у полупогасших костров?! Побоялась остаться одна в джунглях? А с Гарунди, значит, спокойнее?..
– По-моему, я в компанию с вами не напрашивалась. Могу вернуться.
– Мерзкая девчонка!
– И перестаньте на меня кричать!
Гарунди рванул из кобуры револьвер…
– Карлик! – ужаснулась Элен, гладя вверх.
Братья Олонжи одновременно, как хорошие акробаты, прыгнули в придорожные кусты. Роберо застыл столбом. Авачи потянулся за притороченной к седлу винтовкой. Лани опустился на четвереньки и юркнул под брюхо своей лошади. Клаус просто вытаращил глаза. Дуло револьвера Гарунди нацелилось в небо.
– Где?! – выдохнул шеф.
Нигде. Ни карлика, ни Элен. Один треск в кустах. Не раздумывая ни секунды, Гарунди выстрелил
