есть? Торты готовят по особым поводам. Просто так они там не лежат.
— Да-а? — протянула она разочарованно.
И столько неподдельной печали было в её голосе, что я возьми и ляпни:
— Да, его готовить надо.
— Так давай приготовим! — мигом сориентировалась она.
— А ты умеешь? — попытался я охладить её пыл.
— Нет, а ты? — с надеждой спросила юная ситкартка.
— Неа. Поэтому и воровать нечего, — заключил я, думая, что на этом моё ментальное изнасилование закончится.
Хотя от торта бы я не отказался.
* * *
Эта история имела продолжение тем же вечером. Тамара от меня отстала, и я наивно полагал, что девушка отказалась от идеи. Вместо этого она побежала узнавать рецепт. Спрашивая всех учеников, с кем успела подружиться. То есть довольно многих, как оказалось.
Ну и нашла. После чего прибежала ко мне, подбивая на идею проникнуть ночью на кухню, чтобы приготовить торт. Парни в этот момент были в комнате.
— Глупая затея, — высказался Тим. — Наставники точно увидят и головы вам поотрывают.
— Да, рискованно, — согласился Верс.
— Я с вами! — заявил Шупа. — Чур мне два куска!
— Это кому второй? — с подозрением спросил Тим.
— А Джихе принесу, — залихватски ответил парень.
На это Тиму крыть было нечем. Я даже в его глазах зависть заметил. Не уверен, что из-за Джихи, но какой-нибудь другой девчонке, которую ночью (!) можно угостить кусочком тортика — почему бы и нет?
В общем, теперь меня уговаривали двое. План строился на применении моего плаща. Который можно было растянуть на три тела.
Я поворчал для вида, а потом согласился. А что. Я ведь тоже человек. Эта практика по восстановлению изматывала и психически, и эмоционально. Идея отвлечься, заняться какой-то глупостью, ещё и торта поесть, показалась мне не такой уж плохой.
И вот той же ночью в районе двух часов, чтобы, цитирую «точно все спали», мы втроем, прижавшись друг к другу, крались в сторону столовой. Замки вскрывал Шупа. Довольно ловко. Я ещё никогда в святая святых, на кухне, не был. Холодильники, плиты, много-много шкафов и всякой утвари нас поджидало.
— У нас не так много времени. Надо будет ещё прибраться за собой, — сказал я шепотом.
— Приступаем, — ответил Шупа.
И — приступили.
* * *
Стропо проводил взглядом тройцу хитрожопых учеников, приметил возле столовой замершую фигуру Калии, подумал, ещё раз подумал и пошёл спать.
Наказать и завтра можно, а пока пусть детишки выпустят пар.
* * *
Это был самый ужасный торт в моей жизни. Съеденный с большим удовольствием.
Когда мы уже за дело взялись, дверь открылась, и наша троица «залегла». Я плащом укутался, Тамара просто куда-то исчезла, а Шупа на пол прыгнул и заполз в темный угол.
Дверь открылась, а там — никого.
Я сразу десяток страшилок вспомнил, которые мы, будучи детьми, рассказывали друг другу.
— Это всего лишь я, — подала голос Калия. — Расслабьтесь.
— Чего ты здесь делаешь? — свернул я плащ и распрямился.
— Ну, вы не особо-то скрывались… Поэтому я решила, что без меня такие дураки, как вы, точно не справятся.
— А ты умеешь готовить торты? — спросила Тамара.
Её голос раздался вообще не оттуда, откуда я ожидал. Когда успела?
— Нет. Как и вы все.
— Ладно, давайте разбираться, — вылез и Шупа. — Четыре головы лучше, чем три.
— Тортом придётся делиться… — тихо сказала Тамара.
— Приготовим большой торт, — ответила ей Калия.
На чем вопрос дележки и распределения ресурсов в коллективе был решен. Тамара, кажется, даже уважением после такого предложения к Калии прониклась.
Не хочу вдаваться в подробности, как мы рыскали в темноте в поисках всех ингредиентов. Как пытались замешать тесто и справиться с духовкой. Как первый корж у нас сначала долго не выпекался, а потом сгорел и завонял всю кухню. Как мы подобрали нужный режим и напекли новые коржи. Как обмазывали их вареньем и медом. Это не совсем то, что я ожидал, но как сделать крем, мы так и не придумали.
Получилось липко и очень сладко. Совсем не так изящно, как у наших кухарок. Но почему-то никто от своей доли не отказался. Мы нашли тарелки, на них распределили куски, прибрались, да так и свалили. Решив, что посуду вернем на завтраке.
На следующее утро я проснулся с мыслью, что всё не так уж плохо. Жизнь-то продолжается.
* * *
Вооружившись хорошим настроением, на следующий день после пробежки, которую я не рискнул пропустить, на тот случай, если нас спалили и последует закономерный вопрос. А что это ты, Спартанец, от занятий отлыниваешь и торты по ночам жрешь? Здоровья много? Так сейчас поправим.
Судя по взгляду Стропо, который я поймал с утра, о чем-то таком он думал. Посматривая с хитринкой. Да уж, диверсанты экстра-класса блин.
В общем, настроение было хорошим. Энтузиазма выше крыше. Не иначе, вынырнув из пучины бесконечных самокопаний и размышлений о смысле жизни, я «вспомнил», каким именно способом смог обуздать круг. Нырял во внутреннее пространство и там «чистил» свой перекособоченный шар. Идея повторить тот опыт была отличная, и я удивился, почему после прошлой неудачной попытки забил.
Но вспомнил, не слишком поздно, вот и хорошо. Не скажу, что повторить тот опыт получилось легко. Я пару дней промучился, но смог войти в режим. Внутреннее пространство предстало в виде жалкого зрелища. Я смог оценить, насколько всё внутри плохо.
Больше всего это напоминало руины. Которые не совсем руины. Так сразу и не объяснишь, с чем именно я столкнулся. Во-первых, сам круг. Изучив его, я нащупал пару десятков «дисбалансов». Точек напряжения, которых не должно быть. Это при том, что сам круг при вращении цеплялся за «осколки». Так я охарактеризовал другие точки напряжения, скопившиеся вокруг. А что там дальше, за пределами круга, сразу рассмотреть не смог. Забегая вперед, скажу, что территория внутреннего пространства открывалась постепенно, по мере освоения организма и наведения порядка.
В первый день, как смог погрузиться в себя, занялся кругом. Снова выпал из реальности. Хорошо, что уже сталкивался с этим, поэтому парни тревогу не поднимали. У меня ещё оставалось несколько дней свободного режима, поэтому с этим тоже проблем не возникло.
Я разобрался с точками напряжения. Надраил диск — стер с него все царапины и сколы, восстановил целостность. Нашёл вязь
