не допуская. И снова багровые вспышки под веками, и снова скручивающее все тело наслаждение. Успокаивающие поцелуи на внутренней стороне бедра, потом выше — живот, снова грудь, но теперь не задерживаясь. И губы. Отвечаю на нежность как в тумане.
— Я люблю тебя, — бормочу, все еще пребывая где-то на границы небытия, — хочу тебя.
— И я тебя, малышка, — слышу его шепот и чувствую прикосновение тугой плоти к складкам. Вздрагиваю от остроты ощущений. — Все хорошо?
— Да, — снова приникаю к его губам, и Рэв отвечает.
Нет больше ни страсти, ни исследований, осталась только безграничная нежность и томление. Он проникает медленно, дарит наслаждение вместо ожидаемой боли. Чувствую каждый сантиметр его плоти, жажду ощутить всего его внутри, наполниться им до отказа, сойти с ума ненадолго, утонуть вместе в густом тумане удовольствия. Рэв замирает, упираясь в тонкую преграду, но я приподнимаю бедра навстречу. Один рывок, мгновение боли, сорванное дыхание, глубокий поцелуй… Новое движение и несдержанный стон.
— Больно?
— Хорошо…
Проникает глубже, скользя до основания, плотно прижимается лобком, раздражая клитор волосками. Толкается вперед, не выходя, и я снова не сдерживаю сдавленный стон наслаждения. Выскальзывает из тесноты, оставляет пустоту и жажду снова ощутить. Плавно скользит, и снова, и снова, открывая каждым движением новую грань наслаждения. Обхватываю его ногами, прижимаю к себе руками, подбираюсь близко к грани, еще немного… еще… и в третий за ночь раз реальность взрывается обострением ощущений. Сжимаюсь, слышу его стон, чувствую впившиеся в шею губы, резкое движение, второе, третье… Проникает особенно глубоко и замирает, продлевая мое удовольствие своей пульсацией.
Дрожь его мышц под моими пальцами. Тяжесть его тела на мне. Уже не такая напряженная плоть внутри.
— Люблю тебя, — его шепот.
Переворачивается на бок, не давая мне пошевелиться, закидывает на меня ногу, голову прижимает к покрытой бисеринками пота груди, и я не сдерживаюсь, прижимаюсь губами, впитывая соленую влагу.
— Сейчас пойдем в душ, — бормочет Рэв куда-то в мою макушку.
— Мне так нравится, — снова прижимаюсь к солоноватой груди.
— Ладно тогда, — бормочет с улыбкой.
Закрываю глаза, но уснуть не получается. Раздражает влага на собственных бедрах.
— Рэв, — зову уснувшего жениха, — пойдем в душ.
— Сумасшедшая, — бормочет уже без улыбки, но не обидно.
— Надо все-таки помыться. Не могу так спать. И вообще, может, ко мне пойдем? У тебя постель грязная.
— Пойдем, — с трудом открывает глаза. Смотрит на меня какое-то время, словно пытаясь понять, снится ему или нет. Но расплывается в улыбке. — Ты здесь…
— Угу, — трусь носом о его щеку, напрашиваясь на поцелуй. Теперь не отстану, пока не получу набор поцелуев за последние годы.
Первый совместный душ получился не таким страстным, как в моих фантазиях, но мне все равно понравилось. Сонный Рэв тщательно (некоторые места даже слишком) вымыл сначала меня, потом намеревался вымыть наскоро себя, но я взяла инициативу в свои руки. И не только инициативу… наконец нашла в себе смелость обхватить ладонью напряженный ствол. Встать на колени и, под хриплые стоны жениха, изучить его во всех подробностях. А в спальне, вопреки моему предвкушению продолжить игры, обнял крепко руками, оплел ногами и снова вырубился. Ну говорю же — зануда!
А утро началось с ласки, нежных поцелуев и новых граней наслаждения. И я пришла к выводу, что мне нравится начало моей взрослой жизни!
Конец
