— Голос Креспо. Размах Креспо. Я уж думал, ты никогда не вернешься! Пойду выпишу премию Александре Зиминой.
— Интересно, за что? — усмехнулся Захар, запрыгивая в свой потрепанный седан. Не шикарная машина для миллиардера, зато надёжная машина для доктора.
— За возвращение в мир Захара Креспо и… красивые ноги!
— Илья, — рыкнул угрожающе.
— Ну я ж не виноват, что у нее там все ого-го.
— Я в курсе. Но будешь пялиться, я тебе башку оторву. И узнай, что там за мужик у нее такой, на пингвина похож. Думаю, это с работы.
— На пингвина? — Серов нашелся довольно быстро. — А, Каверин, что ли? Все судачат, что он её любовник, но у них вроде как разлад в отношениях.
— Уволить. Уволить к чертовой матери!
— Стоп, Захар, я не могу. Он руководитель “Креспо-Фарм” и отлично справляется. Там итак Карина вместо комдира сидит, если я уберу нормального управленца, то мы похерим компанию к черту.
— Ладно, — выдохнул Захар. — Пусть живет, раз такой умный. Сам разберусь с этим хорошим руководителем.
— Только без крови.
— За кого ты меня принимаешь? Я держу себя в руках!
— Даже когда дело касается ног Зиминой? — рассмеялся голос в трубке.
— Мои отношения с ногами и другими частями тела Александры тебя не касаются.
— И никакой благодарности, — протянул лучший друг. — Я ему все организовал, спланировал, подтасовал, а он угрожает.
— Угрожал. Угрожаю и угрожать буду!
Они оба понимали, что только угрозами все и ограничится. За много лет дружбы они вытягивали друг друга из разных передряг, но никогда по-настоящему не ссорились. Особенно из-за женщин.
Александра
10 дней спустя
— Стейш, я еще чуток посплю, ок? — Саша перевернулась на другой бок и попыталась накрыться подушкой.
— У тебя что, откат после рабочего загруза? Уже неделю спишь как сурок! Мне не жалко, но вы должны быть у врача через час. Если хочешь, я схожу…
— Нет!
Саша рывком села на постели и, под удивленным взглядом подруги, принялась распутывать косу.
— Слушай, что там за монстр наш новый доктор? Ты аж побледнела. Я ним быстро разберусь...
— Да нормальный он, просто ситуация была такая. Ну ты понимаешь. Не хочу, чтобы он решил, что я плохая мать. Сначала мужика в дом привела, когда ребенок болеет. Потом не пришла с дочерью в поликлинику. Нет уж.
— По-моему, ты слишком сильно переживаешь о том, что о тебе подумают другие. Сначала у нас была песня “меня никто не должен жалеть”, теперь “я не хочу, чтобы обо мне думали плохо”. Что будет дальше? “Этот человек косо на меня посмотрел — я выпущу ему пулю в голову!”?
— Стейш, вот умеешь ты мозги по утрам кипятить, лучше бы кофе сварила.
Выскочила из постели, но тут же села обратно. Комната плыла перед глазами, а к горлу подкатила тошнота. Только этого не хватало.
— Слушай, а ты нормально себя чувствуешь? Кажется, я отравилась. — прошептала Саша и вдохнула поглубже.
— Отравилась? Я в норме. Но ты знаешь, у меня желудок, как у гиены — все переварит. Но китайская еда, которую мы вчера заказали, была так себе на вкус. Хорошо, что Катюха её не ела. Так что, я собираюсь в больницу?
— Нет. Лучше принеси из аптечки активированный уголь и что там еще найдешь от желудка. Я должна пойти сама!
— Вот ослица упертая, — выругалась подруга, но за аптечкой все же пошла.
Только ни уголь, ни какая-то хитрая паста с песком не помогли. Когда они с Катюхой устроились на мягких лавочках в пустом коридоре медцентра, Сашу не только подташнивало, но еще и нервно потряхивало.
И чего она так переживает из-за обычного визита ко врачу? Детский сад!
Но в голове то и дело возникала крамольная мысль: “Надо было попросить Стейш и черт с ним с этим доктором”.
Дверь кабинета приоткрыли, но не вышли:
— Я напишу на вас жалобу! — истерично кричала женщина. — Вы назначили нам неверный препарат! Вы изуродовали моего ребенка!
— Пишите, — знакомый голос был спокоен, но слышен очень четко даже в коридоре. — Любая комиссия подтвердит, что мое назначение верное. А вот лечить аллергическую крапивницу чистотелом и уринотерапией исключительно ваше личное решение. Если что, я все написал в карте. Лечитесь тем, что я написал, без самодеятельности и все пройдет через несколько дней.
— Да никогда в жизни! Врач-убийца!
— А вы халатно относитесь к жизни своего ребенка, слушая бабкины советы вместо того, чтобы выполнять указания врача!
Из кабинета пулей вылетела высокая сухопарая женщина, волоча следом испуганного мальчишку лет пяти. На его руках и шее красовались красные аллергические пятна с некрасивыми коростами, одно даже чуть-чуть заехало на лицо.
Когда женщина скрылась за поворотом, из-за двери, которую никто не удосужился закрыть, донесся тяжелый выдох и усталое:
— Идиотка.
Катюша с Сашей переглянулись. Кажется, они сейчас точно попадут под горячую руку.
— Я зайду первой. В отличие от тебя, я ему хотя бы нравлюсь, — шепнула Катюша. — Мам, ты как?
Саша была плохо. Голова шла кругом, тело сковало слабостью, а к горлу снова подкатило. По виску стекла холодная капелька пота.
— Захар! Захар! — Катя испуганно завопила на весь коридор и ринулась в кабинет, столкнувшись с обеспокоенным доктором в дверях.
— Что случилось? Катерина?
— Маме плохо!
Саша слышала все через невидимую подушку и глубоко дышала, боясь оставить содержимое своего желудка прямо на полу в коридоре. Хорошо, хоть в пустом.
— Александра? — доктор присел напротив и выглядел обеспокоенным. — Что с вами? Идти можете?
— Голова кружится. Тошнота. Слабость, — прошептала она, глядя в голубые глаза. Только на них и получилось сфокусироваться.
— Понял. Обнимите меня.
— Что? — воскликнули одновременно с Катей.
— Так будет проще вас поднять. Шею обхватите, сейчас пойдем в процедурный, там что-нибудь придумаем.
Как во сне она коснулась холодной ладонью горячей кожи. Её легко подхватили на руки — это было уютно. Захотелось прижаться к груди, закрыть глаза и не думать о том, куда её несут, а просто сидеть так и наслаждаться короткой близостью. Отогнать эти идиотские желания не было сил, но спокойные слова:
— Катерина, не сверли меня взглядом, сама она не дойдет. Лучше возьми сумку и следуй за мной.
Вернули в мир. Не на глазах у дочери, нельзя проявлять слабость.
— Как скажете, босс! — отрапортовала Катюша и подхватила её вещи.
