весело! Довольны были все!
Муж, конечно, знал об особенностях ее организма, но было удобно не спрашивать — как ты справляешься? А значит и не знать!
К девчонкам он сильно не стремился. Общих тем у них не было. Чем больше Ирина об этом думала, тем больше приходила к мысли, что их с мужем, кроме Родины, ничего уже не связывает.
В ближайшие пятницу и субботу вечера были похожи. После праздника исправно приезжал Станислав Петрович, забирал сумки, галантно усаживал Ирину в машину — открыв дверь и поправляя подол платья.
— Какой у вас галантный муж! — сказала одна гостья, видя, как он усаживает Ирину в машину. Она курила на улице возле кафе и наблюдала эту историю. Ирина улыбнулась, а Станислав Петрович сказал:
— За своей красавицей я готов ухаживать всю жизнь!
— Похвально! — сказала женщина, затягиваясь сигаретой и слегка прищурившись.
Ирине был очень приятен ответ Станислава. Рядом с ним она вдруг почувствовала себя женщиной. Ни мамой, ни ведущей, а именно женщиной, причем любимой. За которой ухаживают, заботятся ни на словах, а на деле и это вселяло надежду на настоящее женское счастье.
— Если вы согласитесь выти за меня замуж, то у вас будет совершенно другая жизнь.
— Какая? — Ирина улыбалась. Ей хотелось, чтобы он нарисовал счастливую картинку. Ведь у каждого, свой вариант счастья.
— Вы не будете работать!
— Оооо, а что я буду делать?
— Дома сидеть, меня ждать с работы! Готовить, покупать себе что захотите!
— Без работы мне будет совсем неинтересно, вы же должны это понимать.
— Ну будете работать два раза в месяц, для своего удовольствия и зачем больше?
— Мне надо еще девчонок до ума довести. Доучить, замуж выдать.
— Да вам не надо об этом думать! У вас же буду я!
— Вам тоже есть о ком подумать. Мама пожилая, дочка тоже учится. Жене бывшей еще помогаете. Это на словах, кажется легко.
— Я же говорю — вам не надо об этом думать.
Все эти разговоры вызывали большое смятение в душе. Он рисовал такую безупречную картинку семейной жизни, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой! А вдруг в ту злополучную ночь ее мольбы услышал тогда не Господь бог, а сам дьявол? И в образе Станислава Петровича теперь издевается над ней?! Было о чем подумать!
В пятницу после праздника, они практически сразу поехали домой. А в субботу, когда они возвращались чуть раньше обычного — свадьба началась в 16.00 и была до десяти вечера, они позволили себе немножко покататься и заехали на вершину города, к Часовне. Они стояли на вершине и смотрели вниз на ночной город, который сверкал разноцветными огнями. Край площадки вокруг Часовни был окружен резными перилами. Можно было не бояться подойти близко, и любоваться ночной панорамой. Лето подходило к концу и вечера были уже прохладными, а на верху было еще и ветрено. Ирина была в открытом вечернем платье и, постояв минут пять, обняла себя руками:
— Просто восхитительно, но прохладно!
Он неожиданно обнял ее, и она поняла, что такое крепкие объятия сильного мужчины… «Боже мой! Что я себе позволяю? — подумала она. Но было так тепло и уютно, что сил вырываться от него у нее не было…Она замерла вся, дыхание как будто остановилось, в то время как у него, было все наоборот. Сердце стучало, голос стал сбивчивым:
— Ирочка! Я тебя так люблю…
Это ее почему-то отрезвило:
— Не надо. Станислав Петрович! Поедемте домой!
Он послушался не сразу. Еще чуть постоял, налаживая дыхание, а потом ухмыльнулся и сказал:
— Пойдемте, непреступная, вы моя!
Когда они подъезжали к дому, позвонила Лера:
— Мам, ты скоро? Спускаться уже?
— Не надо, Лера. Жди меня дома. Станислав Петрович меня посадит в лифт, а ты встретишь! Хорошо?
— Ох уж этот вездесущий Станислав Петрович!
У лифта Ирина сказала, что в воскресенье будет отдыхать и посвятит этот день семье. Он не противился. Договорились встретиться в понедельник, после работы. В выходной он послал ей две приятные смс. Этим он удивил, наверное, не только ее, но и себя! С ним такого давно не было! Ему стало ничего не интересно. Появилось одно желание завоевать эту женщину. Утащить ее к себе в норку и любоваться ей, заботиться о ней, сделать все, чтобы она была счастлива. Он был так уверен в своей неотразимости, что думал, что уже на второй день знакомства он сможет от нее добиться желаемого. А все повернулось совсем не так. И теперь получить ее согласие стало уже делом чести. Ему без конца звонила Лена. Он, в течение пары лет, иногда оставался у нее ночевать. Так, для здоровья. Жениться он на ней никогда не планировал. И никто из друзей об их связи не знал. Он себя считал совершенно свободным мужчиной и теперь ее звонки его страшно раздражали.
— Что ты звонишь мне? Я не приеду, не жди!
— Почему??? Что случилось? Ты уже не был у меня две недели!
— И что? Я больше не собираюсь к тебе ездить!
— Почему?
— Не почему. Я — занят.
— У тебя кто-то появился?
— Лена! Не звони мне! Мы с тобой свободные люди. Не надо устраивать сцен.
Она не унималась, и он перестал брать от нее трубку. Ирина была свидетельницей таких звонков два раза:
— Почему вы не берете трубку? — спросила она, услышав звонок.
— Да я потом перезвоню. Это товарищ звонит.
А второй раз телефон лежал в зоне видимости и на экране ясно высветилось «Лена».
— Почему вы не берете от нее трубку? Возьмите! Ответьте! Это некрасиво!
— Да она выпивает по вечерам! И звонит мне в таком состоянии. А утром не помнит. Я сначала перезванивал, думал, что случилось, а теперь понял, что она спьяну. Синий тариф!
Ирина, конечно, тоже обратила внимание на эти звонки. Она была уверена, что и первый звонок был вовсе не от товарища, а именно от нее. Но, как говорится, не пойман — не вор! И какое, собственно, ей дело до его отношений? Семью она не разбивает. Перед чужой Леной у нее обязательств нет.
Она взяла таймаут на воскресенье — подумать. Муж приехал после 11.00. Когда он переоделся в домашнее, она взяла его рубашку, джинсы и унесла в стирку.
— А в чем я сегодня поеду?
— У тебя что одни джинсы? Я тебе выдам новый чистый комплект. А зачем тебе куда-то ехать? Побудь с семьей. Я ужин приготовлю, посидим, поболтаем.
— Нет, Заинька, мне надо в дом.
— Ну да, скотина
