ругала себя за то, что упустила шанс сбежать. Я могла сесть в машину и быть уже далеко от Лиама, его младшего брата и проблем, которые они принесли в мою жизнь, но почему-то я не сделала этого. И, если честно, то даже не могла ответить себе на вопрос, почему все-таки осталась. Точно не из чувства страха. Я уже давно ничего не боялась. Но то, что Лиам не отдал меня ведьмолову, рискуя своей жизнью и жизнь своего брата, что-то всколыхнуло во мне. Что-то похожее на уважение к охотнику. Я не сомневалась, что причина крылась лишь в том, что Лиаму нужна была моя помощь, вот только сейчас я чувствовала, что теперь должна ему. А долги я предпочитала возвращать сразу.
Райан нашёлся на ступеньках церкви. Его взгляд, полный тоски, прожигал дыру в мустанге Лиама. Но парень не шевелился и казалось, что он где-то глубоко в своих мыслях. Но когда я оказалась пожали него, стало понятно — он начеку.
— Как он? — не оборачиваясь, спросил меня Райан.
— Продолжает раздавать указания, — ухмыляясь, ответила я, усаживаясь рядом.
— Значит все в порядке, — усмехнулся парень.
Плотная вязкая тишина окутала нас. Райан поднял с земли пожелтевший лист и стал рвать его на маленькие кусочки, бросая их и наблюдая как они плавно ложатся на влажную землю.
— Почему ты осталась? — внезапно, развернувшись ко мне, спросил парень.
— Не знаю, — честно ответила, я пожав плечами. — Может я не такая умная, как думает твой брат.
— А я говорил, что он не отдаст тебя, — широко улыбнулся Райан, и в его глазах на мгновение промелькнули привычные искорки. — Ты не поверила мне и ему тоже совсем не веришь, ведь так?
— Я никому не верю, Райан, — покачала я головой. — Люди всегда врут, даже если сами этого не понимают. Они обещают быть с тобой, любить тебя и не предавать. А потом обстоятельства меняются и слова превращаются в пепел сгоревших обещаний.
— Не все люди такие, — мгновенно отозвался Райан.
— Да? А в случае с ведьмами это работает?
Брат Лиама внимательно посмотрел на меня, но ничего не ответил.
— Вот видишь, — усмехнулась я. — Так что вот тебе мой совет — никому не доверяй, тогда меньше шансов на то, что тебя обманут и предадут.
Глава 7.2
Райан наклонился и взял ветку с земли, а затем принялся выводить ею узоры на подсыхающей после дождя грязи.
— Если никому нельзя доверять, то как тогда жить?
— Полагаясь исключительно на себя, — пожала я плечами. — Мне не нужен кто-то еще для того, чтобы жить полноценной жизнью.
— Я не об этом, Менди, — откинулся назад Райан.
Я скривилась от этого дурацкого прозвища, но промолчала.
— Дело в ком-то кто делает тебя полноценной или наполняет твою жизнь смыслом. Дело в том, что если ты никому не доверяешь, то в какой-то момент перестаешь доверять и себе. Люди склонны совершать ошибки, признавать их, меняться.
— Нет, — резко оборвала его я. — Люди не меняются.
— Ты так думаешь…
— Я не думаю, Райан, — отрезала я, поднимаясь на ноги. — Я это точно знаю. Поверь мне, я живу на свете гораздо дольше, чем ты и могу с уверенностью сказать — люди не способны меняться. Ни при каких обстоятельствах.
— А знаешь, что, Менди? — с вызовом посмотрел на меня юный охотник. — Если тебе все триста лет попадались дерьмовые люди, то это все равно не значит, что все такие. И тебе стоит задуматься, может быть ты сама отталкиваешь хороших людей, чтобы они не пошатнули все твои убеждения, которые ты так остервенело взращивала в себе. Потому что в противном случае окажется, что все три лет ты заблудилась.
— Хороших людей не бывает, Райан, — покачала я головой. — Ты уже достаточно взрослый, чтобы перестать верить в сказки о них.
— Лиам хороший, — вскочил на ноги парень и посмотрел мне в глаза. — Он же не сдал тебя Дженсену.
Я глубоко вдохнула. Этот разговор утомил меня. Зачем я вообще вступила в эту бессмысленную перепалку с семнадцатилетним мальчишкой?
— Твой брат не отдал меня ведьмолову только потому что я нужна ему, — скрестив руки на груди, холодно ответила я. — И пока я буду приносить ему пользу, он будет меня приковать. Но как только я стану для него бесполезна, то Лиам первый сдаст меня. Управлению, ведьмоловам или Ковену. Не будет иметь никакого значения кому. И когда это произойдет, простарайся не сильно разочаровываться в братце. Просто вспомни, что я тебя предупреждала.
Оставив Райана в одиночестве стоять на ступеньках церкви, я зашла внутрь и села на дальнюю от распятия скамью.
Наивность Райана раздражала меня. Но еще больше меня раздражало его желание найти все всех хоть что-то хорошее. Я видела много монстров, которые прятались за маской дружелюбных соседей и заботливый родственников. Они производили исключительно хорошее впечатление, улыбались учителям своих детей в школе, заботливо забирая тех после уроков. А потом избивали их дома, за закрытыми дверями, стараясь не оставить синяков.
Никто не способен был убедить меня, что в людях осталось хоть капля человечности. Слишком долго я наблюдала, как она исчезает из них год за годом, век за веком. А Райан, который пока не столкнулся со злом в чистом виде, поэтому он ищет доброту там, где ее давно уже нет, пытаясь убедить себя, что она есть даже во мне.
— Аманда, — голос Чада ворвался в мои мысли. — Хотите кофе?
— Хочу, — кивнула я простору.
— Тогда пойдемте. Лиаму какое-то время нужен будет отдых, так что думаю, вам тоже стоит отдохнуть.
— Вряд ли у нас есть на это время, Чад, — покачала я головой.
— Если все время бежать вперед, сломя голову, можно пропустить важные детали, а повернуть назад, потом будет уже поздно.
— Кто это сказал? — вскинула я бровь.
— Я, — рассмеялся пастор. — Когда ты почти все время наедине с богом находится много времени для размышлений.
— Значит вы больше не бежите вперед? — спросила я, шагая вслед за Чадом.
— Уже пару лет не бегу. С тех пор как перестал быть охотником?
Я удивленно посмотрела в спину пастору, и тот, словно почувствовав мой взгляд, с улыбкой обернулся ко мне.
— Вы удивлены?
— Немного. Вы не производите впечатление человека, который ненавидит ведьм.
— Потому что в моем сердце нет ненависти.
— Вы были охотником, — недоверчиво уточнила я. — А значит боролись с ведьмами и хотите сказать, что не ненавидите нас?
— Охотники борятся не с ведьмами, — грустно покачал головой Чад. — А со злом, которое они творят.
— И в чем разница?
— Вы поймете
