Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Хочу быть такой же, – сказала Лена, видимо заметив, что он смотрит на женщин. – Они такие красивые, правда?
– Да, – ответил Виталий. Ему нестерпимо хотелось сбежать отсюда, от всех этих людей, которых он не знал и знать не хотел. От этих женщин, пугающе-карикатурных. Как они оказались на поминках? Что их связывало с бабушкой?
– Зато не сбылась примета, – сказала Лена.
– Какая?
– Говорят, что на похоронах всегда холодно. Идет дождь или дует пронзительный ветер. А сегодня распогодилось, тепло.
– Я не знал… Странная примета. Людей хоронят каждый день, даже в жаркие летние дни, – ответил Виталий.
– Да, конечно. Но для близких в день похорон всегда бывает плохая погода. Если кто-то не выносит жару, обязательно будет слепить солнце. Если кто-то страдает от холода, в день похорон случится небывалый в истории наблюдений мороз.
– Откуда ты знаешь? Ты еще молодая… Не могла проводить в последний путь столько людей, – заметил Виталий.
– Да, но на кладбищах я часто бывала. Гуляла, – объяснила Лена. – Сначала мама со мной в коляске гуляла по тропинкам кладбища. Ей не нравились детские площадки. Потом я маленькая играла на кладбище в мяч или прыгала на скакалке по дорожкам. Мне тоже не нравились детские площадки, и я не очень умела контактировать с другими детьми. Я видела много похоронных процессий. И для каждой погода оказывалась невыносимой.
Он посмотрел на мать, сидевшую на другом конце стола. Она не ела, опрокидывала одну рюмку водки за другой. Подливала себе сама.
Виталий не пил. Не любил. Ему не нравились вкус и запах. Пробовал разные напитки, но ни один не понравился. Хотя нет. Коктейли. Как-то Лена предложила попробовать на каком-то мероприятии. Извинялась, что ничего другого нет. Ведь коктейли – для девушек, а мужчины пьют в чистом виде. Ему понравилось.
Он уехал, не дожидаясь окончания поминок. Да и знать не хотел, чем все закончилось. Кажется, Лена звонила, говорила, что бабулечек и его мать отправила на такси. Виталий знал, что должен сказать «спасибо», но не смог из себя выдавить. Представил Лену – наверняка она и в тот момент улыбалась своей приклеенной улыбкой, которую Виталий тоже хотел стереть, как румянец с лица бабули.
Румянец засел в памяти. Бабушку он, к счастью, не увидел мертвой. Когда подошел для прощания, закрыл глаза. Руку на гроб положил, подержал несколько секунд. Но не наклонился поцеловать. Лена потом рассказывала, что бабушка казалась в гробу крохотной, маленькой, худенькой, как воробышек. И очень красивой. Будто кукла лежит, а не человек.
После похорон Виталий не выходил из бабушкиной квартиры. Работал круглые сутки, благо заказы имелись. Что-то подъедал из бабушкиных запасов – она делала «закрутку». Малосольные огурцы, помидоры, компоты, варенье. К телефону не подходил. Один раз в дверь позвонили. На пороге стояла мать – трезвая и странная. Не такая, как обычно. Стеснительная, что ли. Даже робкая.
– Ну как ты тут? – спросила она.
– Нормально, работаю, – ответил Виталий.
Мать, не снимая обуви, что Виталия тут же покоробило, прошла на кухню и присела на край стула. Чужая, посторонняя, неприятная женщина. Оглядывалась по сторонам. Рассматривала чашку, которую поставил для нее Виталий. Фотографии, которые бабушка прикрепляла на холодильник – на всех был только Виталий.
– Ты хоть ешь? – Мать постаралась придать голосу нежность. Не очень получилось.
– Как видишь, не помер с голоду, – ответил он.
– Бабушка, наверное, гробовые оставила. Не смотрел в книжках? – спросила мать.
– Нет, не смотрел. Некогда. Работы много.
– Посмотри. Она откладывала. Или в книжках, или на антресолях в коробках.
– Хочешь, сама ищи. Мне не надо. – Виталий стал раздражаться, поскольку ему хотелось вернуться к чертежам и рисункам.
– Завещание она оставила? Надо бы найти. Говорила, что оставила. Там, говорят, налог большой на наследство надо заплатить. И вступить в права вовремя.
– Я еще не разбирал бумаги.
– Просто мы подумали… если по справедливости разделить бабушкину квартиру… пополам… между тобой и мной… мы же оба как бы наследники…
– Мы – это кто? – резко спросил Виталий.
– Я и Алексей. Мой муж. Гражданский. Пока, конечно. Но если бы у нас была жилплощадь, я бы смогла еще раз стать матерью. Я могу, не старая. Алексей очень хочет ребенка, но в нашей квартире, сам понимаешь, нет места. Я очень хочу ребенка родить. С тобой все было не так, неправильно. Сейчас все по-другому.
– Не понимаю. Что по-другому? И ты старая. Как-то раньше ты не жаловалась на маленькую жилплощадь, – отрезал Виталий. – Документы найду. Сделаю так, как решила бабушка. Но квартиру эту она мне еще на восемнадцатилетие подарила, написала дарственную. Так и передай своему этому… гражданскому мужу, что он слегка опоздал.
– Как так? Почему ты не говорил? Почему она не сказала? – Мать уже не лепетала, а выплевывала слова.
– Это было бабушкино решение, – ответил Виталий, надеясь, что мать поскорее уйдет. – Скажи честно, это была твоя идея или его – про квартиру спросить? – хмыкнул Виталий.
– Моя, конечно! – огрызнулась мать и сразу стало понятно – не ее.
– По закону ты обязан… – Мать сменила тон, едва сдерживая гнев, но Виталий взял ее под локоть и повел в коридор.
– Мне больно! Отпусти! – она попыталась вырвать руку.
Он почти вытолкал ее за дверь. Да не почти, а вытолкал. Захлопнул и еще долго стоял в прихожей. Руки дрожали. Никак не мог успокоиться.
После ухода матери Виталий зашел в комнату бабушки. Открыл шкаф, в котором она хранила документы: листочек к листочку, фотографии, справки, выписки, свидетельства. Задокументированная жизнь. Бабушкин школьный аттестат, ее институтский диплом, включая вкладыш с оценками. Виталий открыл – одна четверка. Наверное, она расстраивалась, что недотянула до красного. Свидетельство о заключении брака, о расторжении. Свидетельство о рождении девочки весом три килограмма сто граммов, восемь баллов по шкале Апгар. Дарственная на квартиру. Завещание, заверенное у нотариуса по всем правилам: все движимое и недвижимое имущество бабушка оставляла внуку. Помимо квартиры, она, как оказалось, владела двумя гаражами в гаражном кооперативе, участком земли в ближайшем Подмосковье, домом в Тверской области. Имела и сейфовую ячейку в банке и два вклада.
Виталий смотрел на бумаги и не понимал, что делать дальше. Как не понимал, откуда у бабушки гаражи, дом и вклады. Она казалась беспомощной в финансовых вопросах. Но, как выясняется, это было не так. В дверь опять позвонили. Виталий обрадовался звонку – ему необходимо было отвлечься, переключиться. Думать о том, что он не знал свою бабушку настоящую, не интересовался ее жизнью, делами, пользовался ее безусловной любовью как должным, было невыносимо. На пороге стояла Лена.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
