А какое умение собраться, какая сила воли! Все это он заметил. Только вот не заметил, в какой момент случилось так, что она прочно засела в его мыслях. Помимо физического влечения, она вызывала желание просто общаться, неважно — ругаться ли, что-то обсуждать, но просто находиться рядом!
Копаясь в воспоминаниях, он мучительно пытался понять, когда это перестало быть игрой? Его влекло к ней, но признаваться в этом себе категорически не хотелось. Это чувство делало уязвимым. А быть слабым претило его природе. Свобода была дороже. И чем сильнее влечение к ней сковывало его по рукам и ногам, тем сильнее хотелось причинить ей обиду и боль. Отомстить за то, что он сам не может справиться со своими чувствами.
Но сегодня, когда Агвид принес ее почти без признаков жизни, Теург испугался. Чуть ли не впервые в жизни он испытал это чувство. Отрезвление. Страх, что ничего уже нельзя исправить. Вина. Да, он видел ее в комнате, видел, как она метнулась прочь, но не остановил. Вообще ничего не сделал! И это огромная удача, что Агвид нашел ее раньше волков! Иначе… Не хотелось думать, что было бы иначе.
— Спасибо, Агвид, — не следовало срывать злость на брате.
— Ты главное не говори «Прости, Агвид», а то я еще ошибочно решу, что ты раскаялся и внял моим словам!
— Ну прости!
Агвид поднялся, сгреб две чаши, стоящие над камином, и плеснул в них вина.
— Вот уж поистине говорят, что влюбленный мужчина глух и слеп! Так выпьем за любовь, что делает из нас глупцов! — театрально продекламировал он, протягивая чашу Теургу.
— Да иди ты! — Теург улыбнулся, но чашу взял. — И это мне говорит великий лесной страж, смысл жизни которого сводится к тому, чтобы найти свою единственную и неповторимую.
— Ой, не передергивай! Смысл другой, — Агвид прихлебнул из чаши. — А это лишь необходимая производная.
— А что, если такой женщины не существует? — подцепил Теург.
— Ну, тогда я женюсь на Яре и буду называть тебя «сынок», — вытянув губы проговорил Агвид, выделяя нараспев последнее слово.
Теург захохотал:
— Она скорее сделает из тебя чучело и подвесит над камином!
Терпкое вино отвлекало от тревожных мыслей и снимало напряжение. Но оно продолжало витать вокруг. Теург взглянул на брата. Тот сидел, поставив одну ногу на скамью и, уперевшись локтем в колено, расслабленно помахивал пустой чашей. Веселость его испарилась, черты лица хищно заострились, нервно подрагивая точеными крыльями носа, он задумчивым взглядом смотрел сквозь пламя камина.
Нерушимая связь, глубоко уходящая корнями в детство, позволяла Теургу безошибочно чувствовать изменения настроения брата. Несмотря на напыщенную беззаботность, присущую характеру Агвида, его давно что-то беспокоило. Теург заметил, что тот не ночует в замке, а со свойственной ему природной осторожностью постоянно что-то внимательно исследует.
Более того, тот факт, что он до сих пор не отправился домой, а предпочитал оставаться рядом, внушал определенные опасения. Интуиция Агвида никогда не подвергалась сомнению. Он был секретным оружием Теурга, его глазами и ушами. И уж если Агвид занервничал, значит, дело плохо.
— Что ты почуял, брат?
— Опасность, — мысли Агвида летали где-то далеко. — Я пытаюсь разобраться, но не могу.
— Если ты не можешь, кто же тогда может?
Агвид вздохнул и перевел взгляд на Теурга:
— Я чувствую вокруг замка концентрацию какой-то энергии. Если хочешь, я бы сказал неизвестной мне древней магии, чужой и очень сильной. Она ослабляет меня, когда я попадаю в зону ее действия, а это значит, что если она проснется, то я не смогу ей противостоять. Ты понимаешь меня, Теург?
Он понимал. Неопределенное чувство тревоги с некоторых пор и его самого преследовало по пятам.
— Гул из-под земли, толчки, ты чувствуешь их? — продолжил Агвид. — Они появляются там, где я чувствую эту энергию. Она витает только вокруг замка, я проверил. Или вокруг принцессы, — закончил он неуверенно.
— И какие есть мысли? Фелина обладает древней магией? Нам следует ее опасаться?
— Нет, она сама в опасности, — уверенно отрезал Агвид. — ЭТО ей тоже угрожает. А мысли — да, есть! Полагаю, у тебя тоже!
Неожиданная догадка колючей молнией блеснула в голове Теурга:
— Серьезно? — он вскинул удивленные глаза на брата.
— Более чем. Я еще в тот самый день сказал тебе, что это может быть серьезно, помнишь?
— Бред! Какая магия? Какие проклятья? Детские сказки! Я в это не верю!
— Но в меня-то ты веришь? — Агвид расплылся в хищной улыбке, блеск его глаз сверкнул янтарем в свете пламени, заставив Теурга задуматься над своей догадкой.
Глава 12
Я очнулась и попробовала пошевелиться. Вроде могу. Открыв глаза, посмотрела по сторонам. Комната. Свечи давно потухли, слабый свет луны пробирается внутрь сквозь кованые решетки окна, позволяя рассмотреть в голубоватой дымке хоть что-то.
Со лба упало свернутое полотенце. Уже сухое. Кто-то позаботился обо мне. Отложив полотенце, я села на кровати. Что? Это та самая кровать, на которой…! Зубы непроизвольно скрипнули. Ну, спасибо, хоть белье поменяли! Так, значит я в его комнате. Воспоминания прошедшего вечера постепенно заполнили мою голову. Получается, Агвид принес меня сюда. Надо бы его поблагодарить, похоже я предвзято отношусь к нему.
Я снова огляделась. Теплый прилив умиления разлился по телу, руки непроизвольно сложились на груди, а на губах заиграла улыбка. Рядом с кроватью, развалившись на кресле, спал Теург. Голова его лежала на спинке кресла, а темное золото рассыпалось по плечам. Ну какой же милый, когда спит! Залюбовавшись, с умилением вздохнула.
Он вздрогнул и открыл глаза. Ох, а вот объясняться с ним я сейчас не готова! Я вообще еще не успела решить, как мне стоит себя вести. С одной стороны меня еще грызла обида, с другой — разочарование, своим поступком я выдала себя с головой.
— Ты как? — Теург придвинул кресло к кровати и наклонился ко мне.
Я прислушалась к ощущениям. А ведь вроде неплохо, только виски слегка покалывает. Но силы есть.
— Почему ты здесь? — спросила вместо ответа.
— Ну, вообще — то, это моя комната, — улыбнулся он. — И получается, что мне негде спать. — Теург потянулся, распрямляя спину.
Ой, вот только не надо! В гостиной есть диван, а на этаже еще уйма комнат! Я недоверчиво покосилась на него.
Он встал и зажег свечи, затем протянул мне какой-то отвар в чашке:
— Выпей. Аурелия велела дать тебе, когда проснешься.
Оценив обстановку, я решила сегодня обойтись без стандартной перепалки.
Взяла чашку. Надо же. Ни приказов, ни колкостей, ни колючего ледяного взгляда. Чувствует вину, не иначе. Сам факт, что он здесь говорит об этом. Ведь мог приказать кому-то из женщин позаботиться обо мне, но он сидит здесь сам. Невероятно. А как приятно!
