Сэм знал и хотел меня. Честно, даже немного страшно оттого, насколько сильно.
Выгибая бедра, он снова и снова вколачивался в меня. Каждый идеально отмеренный толчок лишал меня дыхания и сводил с ума. Его пальцы сжимали мою задницу, впиваясь в нее, чтобы удерживать меня на месте. Этот мужчина уверенно приколачивал меня к чертовой стене. Он продолжал двигаться в заданном темпе, слегка меняя позу. Я не понимала зачем, пока он не уперся во что-то внутри моей киски, отчего все мое тело сжалось.
— Вот так, — сказал он.
— Господи. Сейчас ты похож на инструктора по строевой подготовке.
— Не говори глупостей, — ухмыльнулся он. — Это армия, дорогая. Я из военно-морского флота.
Затем он принялся трахать меня до потери сознания. Снова и снова он попадал в это идеальное местечко, с каждым толчком отправляя меня в небеса. Я прижалась к нему, пытаясь выровнять дыхание, мое тело и сердце выворачивало наизнанку. А что касается моего разума, то он был сплошным месивом. Быстрее и сильнее он трахал меня у стены, вбиваясь в мою точку джи. Не останавливаясь, пока я снова не кончила, выкрикивая имя. Чье-то имя. Давайте не будем вдаваться в подробности. Это не имело значения. Его бедра прижались ко мне, глубоко вонзая член, когда он с хрипом кончил. Да. Несмотря на все его сладкие словечки и манеры, он кончил, ворча на меня. Чистой воды романтика.
Вот почему люди не должны слишком увлекаться эмоциями и подобным. Даже если секс был безумно хорошим. Гормоны могут заставить тебя делать глупые вещи, например, выкрикивать имена людей, с которыми ты, вероятно, должен быть только друзьями. Лучше всего друзьями с привилегиями. Потому что как только ты начинаешь увлекаться, все усложняется. Ты становишься взвинченным и все хорошие и плохие чувства выплывают наружу.
— Ты выкрикнула мое имя, — сказал он почти удивленно. Идиот.
— А разве я должна была кричать чье-то еще имя? — В то время как мои легкие и сердце, возможно, пытались прийти в норму, мое тело было жестким, неподатливым. — Опусти меня.
Осторожно и нежно он выполнил мою просьбу.
— Марта, о чем ты думаешь?
— Почему ты всегда спрашиваешь меня об этом после секса? — огрызнулась я, собирая свою одежду. — В этом нет необходимости. Весь смысл секса в том, чтобы не думать.
На мгновение воцарилась тишина.
— Что? — снова рявкнула я.
— Это из-за того, что ты произнесла мое имя?
— Нет.
— Ты уверена?
— Да.
— Значит, все дело в близости в целом?
Я съежилась.
— Серьёзно?
Лишь Богу известно, куда подевались мои трусики. Несомненно, совершенно неподходящий человек найдет их завтра, и меня ждет еще один круг унижений. Я натянула шорты и занялась сбором обуви и носков. Я могла бы вернуться в свою комнату босиком. Это не имело значения.
Тем временем он просто стоял с голой задницей, скрестив руки на груди, и смотрел на меня.
— Что? — спросила я, опускаясь на четвереньки в попытке найти чертово белье. Дерьмо. Оно исчезло. И он был совершенно прав насчет неровного пола. Моя спина, руки или колени были бы растерты. Конечно, его правота и забота обо мне только ухудшали ситуацию. — Ты собираешься одеваться? И почему ты так на меня смотришь?
— Как именно я на тебя смотрю?
— Ноль эмоций на лице, но взгляд разъяренный. Обычно ты так выглядишь, когда пытаешься скрыть злость.
— Ну, Марта, — сказал он, сделав паузу, чтобы подобрать свои шорты и натянуть их, — я смотрел на тебя именно так, потому что у нас только что был отличный секс, и едва я успел перевести дыхание, как ты вдруг стала разъяренной сукой. И мне интересно, почему?
— Почему тебя это беспокоит или почему я веду себя как сука? — спросила я, поднимаясь на ноги. — Потому что всем известно, что у меня репутация суки, и в ближайшее время я не собираюсь это менять. Что касается другого, то ответ очень прост. Мы можем просто прекратить все это. Мы всего лишь несколько раз хорошо потрахались. Может, лучше покончить с этим, пока все не зашло слишком далеко?
Он лишь хлопал глазами.
— Что? И это все?
— Ты действительно так сильно боишься испытать какие-то чувства ко мне?
Я стиснула зубы, но это не помогло. Как и пялиться на этот дурацкий пол.
— Ну же, — сказал он более мягким голосом. — Посмотри на меня.
Угрюмая как черт, я так и сделала. Бог знает почему.
— Расскажи мне, что случилось.
Мои плечи опустились.
— Я не могу найти свои трусики.
Он выдохнул и огляделся, осматривая комнату. Затем он подошел к набору гантелей и указательным пальцем подцепил мои черные стринги. Если нужно срочно что-то найти, Сэму здесь нет равных. Я протянула руку, чтобы взять их, но он притянул меня ближе к себе.
— Что еще не так? — спросил он.
И вроде бы он не сказал ничего особенного, но…
Руки обвились вокруг меня, осторожно обнимая. Будто бы я была хрупкой и могла сломаться. Как будто во мне уже появились трещины.
— Ты можешь сказать мне, любовь моя. Всё хорошо.
Мое горло сжалось, глаза болели.
— В последний раз, когда я делала глупости, например, выкрикивала имена людей во время секса и становилась слишком эмоциональной, все пошло не так. Я все испортила.
— Ты и Дэйв?
Я кивнула, прижавшись щекой к его груди.
— Это было очень давно, — сказал он. — Думаю, что с тех пор ты немного набралась ума, не так ли?
— Нет.
Он погладил меня по спине, целуя в макушку. Боже, он был так хорош в таких делах, в отличие от меня. Я вцепилась в него.
— Марта, не важно, кто виноват, я знаю, что в прошлый раз тебе причинили боль. И я могу с уверенностью сказать, что не собираюсь ранить твои чувства. Этого не произойдет. Но только ты можешь решить, стою ли я такого риска.
— Я тоже не хочу причинять тебе боль.
Я ненавидела саму лишь мысль об этом. Он был таким хорошим человеком. И между нами все так быстро усложнялось.
— Тогда не делай этого, — сказал он. — Все очень просто.
Я шмыгнула носом и глубоко вздохнула.
— Честное слово, Сэм. Прошло всего двадцать четыре часа. Как все могло так усложниться за такой короткий срок? Это безумие.
Не говоря ни слова, он поднял меня и усадил к себе на колени.
— Не совсем так. Думаю, мы уже давно ходим вокруг да около. Поэтому рано или поздно мы бы все равно были вместе...
— Наверное.
— Все немного сложнее, чем ты ожидала, да?
— Можно и так сказать.
