или громко гаркнуть, когда они того не ждут.
Ещё раз затянувшись, опер аккуратно приоткрыл окно и выпустил притуплённо голубя в небо. Неужели всё это время, Смертью был именно он…?
— Так вот с твоим парнишкой такое не прошло… пускай и стал заливать байки про какие-то миры и буржуазную магию. В глазах не было обмана, а это всегда интригует. Нашёл ли ты редкую правду или искусную ложь?
Захлопнув окно, Чека вернулся за стол у кровати и умостившись на её край, поправил тряпку у меня на лбу, словно заигрывая с испуганной добычей для мягкости мяса.
— Сначала я не верил… Евгенич точно не врал, да и поджидал в моей конспиративной квартире. С такой подготовкой, в агентов стреляют без лишних слов, но…
Совершенно не моргая, этот леденящий взгляд скользил по моему лбу вслед за протирающей его тряпочкой, но от того холодка становилось лишь невыносимо страшно.
Неужели… неужели Молодой был прав. Что Смерть — это я… один из парней. То, с чем я всегда боялся смириться. Спину пробивал ледяной пот, но сигаретный дым затуманил мозг, словно аспирин наоборот.
— Я не верил до тех пор, пока он не показал мне воскресную премьеру детективного фильма. Слизанную с моей жизни и, разумеется, засекреченную похлеще вашей канторы, если вдруг ты не понял намёк.
Собрат совершенно ровно смотрел в окно, где всё ещё разгребали завалы нашей твердыни междумирья для собраний и бухгалтерской возни.
— Пускай ты и спас мне жизнь, но скажи, Рой… почему я не должен подменить такую рухлядь, коль уже увяз в ваших играх? Равенство и добросовестный труд на благо общества у вас всё равно не в почёте, так что, думаю, твои люди будут только рады перераспределению благ в пользу трудящихся… а я не против стать отцом мировой революции.
В груди отвратительно жгло и не собиралось гаснуть от едкости дымка. Однако, на грани сознания стала просыпаться надежда. Ведь за угрозами он давал мне подсказку…
— Так скажи же мне, паразит на теле общества, почему бы мне этого не сделать?
Не знаю, понял бы этот намёк кто-то иной. Уловил бы его зритель того самого воскресного кино, но ледяные глаза пробирали до жути, а мягкая кровать сейчас была не лучше стального стула с планкой для наручников допросного стола.
И всё же…
Я вдохнул и со скрипом прохрипел первое, что пришло на ум, когда прислушался к совету и всмотрелся в стужу этой жуткой синевы.
— Товарищеский… долг…
Чека наигранно всплеснул руками и откинулся на спинку стула.
— И это мне говорит феодал женатый на малолетке? Нашёл товарища, тоже мне…
Он заинтригованно перебирал часы между пальцев, пока мой голос удивительно прорезался от терпкости дыма, который легко бы мог нести не только табачную, а и миндальную горечь.
Но не нёс…
— А людям в застенках ты тоже говоришь про гуманные отношения? Человек человеку друг и всё такое?
Чека очень широко улыбнулся, как настоящий прокурор, услышавший ненароком вброшенное слово, за которое сможет накатать целое дело и подвесить пару глухарей. И всё же, на грани сознания, поглощённого пронизывающим, испытывающим взглядом, я точно уловил, как он одобрительно прищурился и крутанул часы.
— Товарищи или нет не имеет значения. Мы строим разные миры, но моральный кодекс у нас точно один…
— Да ну?
— Иначе я бы даже не проснулся.
Получив желаемый ответ, Чека одобрительно усмехнулся и убрал часы в кармашек жилетки.
— Теорию прошёл…
Товарищ бросил мне аккуратно сложенную бумажку с ровным почерком Альфреда.
— Это список тех, кто пришёл тебя проведать в резиденции. Собралась целая демонстрация. Прям как на первое мая. Благо, это я это предусмотрел и спрятали тебя не там, а то завалили бы больного цветами. Белые розы? Серьёзно?
Я пожал плечами, а у чеки в глазах впервые замаячил какой-то далёкий, но тёплый огонёк.
— Не стану скрывать. У меня была мысль придушить тебя во сне. Особенно пройдясь по округе, но… может ты и феодал, но твою «практику» за тебя сдали подданные.
Товарищ раздушил бычок о стол и усадил меня в кровати.
— Уж не знаю, чем ты промыл мозги этим наивным работягам или всё это только ради магической прописки, но Евгенич сказал, что вам нужна помощь специалиста и просил помочь, так что ради людей теперь послушай меня внимательно. Повторять не стану.
Ухватив за шею, опер с силой притянул меня к себе тренированной рукой и не сводя строгого взгляда, оценивающе окинул с ног до головы.
— Ты сильный, спору нет, но слишком зависим от примочек. Лазерные пилки, блютус и интернет… у янки свои приёмы, а у тебя магия. Вот ты и проиграл, когда потерял всё это.
Словно прощупывая мышцы плеч одной рукой, Чека ухватил меня за холку и резким смычком до хруста за ушами, вправил тот же позвонок, что и Совесть.
— Ох…!
Чекист лишь фыркнул, но снисходительно похлопал по обмякшему плечу.
— У нас мало времени, так что мы «запитали» тебя маной от брата. Повезло… у меня он умер в младенчестве.
Я с удивлением поднял на него взгляд, взаправду чувствуя в пальцах слабое покалывание маны. Товарищ же поймал мой взгляд и нахмурился.
— Что же. Видимо в магии ты тоже разобрался, как типичный янки. Зачем развивать культуру тела, когда можно выпить, верно?
Проверив на часах какие-то показатели, товарищ повернул циферблат и на мгновение послышался тонкий писк.
— На всякий случай. Магия магией, но прослушка нам не нужна. В прочем, сейчас это не важно. К сожалению, не смогу разъяснить тебе всё на картинках, так что слушай внимательно, янки. Я порылся в твоих архивах и не могу показать бумаги, но ты знаешь, кто такой Альфред?
— Конечно.
— Давно?
— Года три.
Чека нахмурился, но по его натренированной улыбке было сложно сказать, так ли это на самом деле.
— А до этого он появился на пороге с идеальным резюме и представился даже без фамилии, а ты разумеется, не читал поданную бумажку?
Пришлось пристыженно промолчать.
— О чём я и говорил… не любовь к магии всего лишь бравада, а по сути она глубоко в твоей заднице и вертит, как послушной куклой.
Чека не удержался и впервые искренне усмехнулся. Пускай и от призрения.
— В общем, Альфред умер за три года до вашей встречи. Столичный клерк кололся туго, но пара стопок во всех мирах делает своё дело. Пускай было непривычно работать с колдовским пропуском, но я рискнул.
Он пугающе умело подсветил ладонь маной, как бы намекая на шулерские трюки из полит
