голос вроде другой стал, а уж манера говорить — точно, — пыхтела Алиса, пока они топали от станции до базы в первый раз, когда Але еще все было интересно и радостно. — То ли сердце отморозила, как в „Холодном сердце“ твоем, то ли просто прикидывалась зефирочкой поначалу, чтобы слушателей подманить».
План, каким бы он ни был, не сработал, а плана Б не нашлось. Подкаст утоп в донных отложениях, а группа, сбросив одного из капитанов вместе со звуковой надстройкой, отправилась в свободное — в той мере, в какой позволяла твердая, но размашистая рука Тинатин, — плавание.
Группа меняла тематику и специализацию, сосредоточиваясь то на латиноамериканских графических романах, то на тру-крайм реконструкциях или конвертации настолок в видеоигры, набирала и сбрасывала подписчиков, превращалась из открытой в закрытую и наоборот, пока не пришла к нынешнему виду.
Теперь группа «Отгадка рядом» занималась натурально заглавным делом. Три десятка, вряд ли больше, человек — треть из Казани, остальные, судя по всему, разбросаны не только по Татарстану и стране, но и миру — искали и находили интригующие странности вокруг себя. Везде. В нетривиальных итогах переписи населения отдельных регионов. Во внезапной смене интерфейса банковских приложений и введении трехфакторного подтверждения на муниципальных ресурсах. В настойчивом продвижении бесплатного вайфая, взломанных стримингов, новой криптовалюты или эмуляторов труднодоступных сервисов. В резкой смене стиля соцсетевых инфлюэнсеров. В необоснованных скачках цен и курсов. В монтажных склейках телерепортажей. В одинаковых объявлениях, опубликованных разными людьми в разных городах. В новости о скорой колонизации спутников Сатурна силами провинциального колледжа. В сдвижке сроков отключения горячей воды. В изменении метода подрезания городских деревьев и кустарников.
Странности вносились для рассмотрения в группу или, как называли ее завсегдатаи, чатик. Тот в ходе бурного обсуждения каждого случая постановлял считать вопрос достойной загадкой или случайной флюктуацией, не заслуживающей внимания. Последний вариант заносился в нерассматриваемые. А первый каждый из участников принимался разгадывать, накидывая собственные версии и громя чужие.
Обычно что в сети, что в жизни такие обсуждения ничем хорошим не заканчивались: в лучшем случае утыкались в тупик, в худшем доводили участников до ссор, скандалов и разрыва отношений. Но сила чатика была в схеме, которую Тинатин нащупала на заре проекта и превратила в железный формат то ли по случайному наитию, то ли мощным логико-эмпатическим усилием. Формат позволял быстро выколупывать и забирать в общую копилку здравые зерна из каждой версии, отшелушивая все остальное, наглядно демонстрировал динамику прогресса, цветом обозначая на схеме с вопросами, что уже непротиворечиво объяснено, а над чем необходимо помять извилины — и попутно делал бессмысленными споры и упрямство, которые держатся, как известно, на неправой уверенности. Схема не оставляла ей места. Интереснее было не цепляться за убежденность, а вместе со всеми наваливаться на прояснение темных пятен.
Чатик этим и занимался, добиваясь объяснений, либо доказанных документами и свидетельствами, либо, если добыть документы и свидетельства было невозможно, логически обоснованных и внутренне непротиворечивых. Разумеется, доказанные объяснения были редки — группа же не оперативно-разыскной деятельностью занималась, а натягивала сову на глобус, причем, как правило, сову непойманную на глобус, пропитый неизвестно кем на соседней планете. Так интереснее.
Да по-другому, наверное, и не установишь, что резкий рост отдельных групп населения позволяет властям регионов получать на мертвые души пенсии, пособия и субсидии. Что любые заметные изменения в работе, продвижении и внешнем виде приложений и сервисов объясняются, как правило, их взломом или подменой с целью вытащить из пользователей деньги или хотя бы данные. Что резкие скачки курсов, особенно на узких рынках, происходят обычно в интересах одного-двух игроков, уходящих в кэш. Что дерганые склейки в телерепортажах обусловлены сведением съемки телекамер и смартфонов. Что одинаковые объявления из разных городов связаны, скорее всего, со сбытом неучтенки сетью фабрик по сговору цехов, охраны и экспедиции. Что под крышей освоения Сатурна просто предполагается профинансировать левые затраты влиятельной госкомпании. Что в счета-фактуры зашит целевой взнос в общак мэрии, а перенос сроков ремонта позволяет управляющим компаниям не показывать прибыль по итогам финансового года. И что новое оборудование закупалось зеленхозом у китайского завода, поставлявшего инструмент и оснастку в африканские страны, поэтому теперь тополя приходится стричь, как пальмы.
Пусть каждое из объяснений представляло собой вздорную чушь, высосанную из пальца и не имеющую никаких связей с реальностью, — кто бы на это указал? Объяснение чатик удовлетворило, пределов чатика не покинуло — всё, привет Шрёдингеру: загадка считается решенной, пока эти условия сохраняются. То есть всегда.
Чатику можно было предлагать и менее очевидные загадки, условия которых невозможно верифицировать — типа: «Вот такую штуку рассказали, что думаете?» Такое не приветствовалось, дабы не поощрять коллективного высасывания из пальца заведомо нерешаемых головоломок, но некоторые эксклюзивы становились предметом изучения и источником общего удовольствия.
Родился новый формат и образ жизни группы сравнительно недавно, прошлой весной. И к концу лета чатик был что тот бойцовский клуб здорового человека без фингалов: почти никто про него не знал и почти все мечтали туда попасть. Во всяком случае, на потоке Али. Только Аля не мечтала. Она знала свою удачливость, не дававшую шансов приблизиться ко входу в клуб, плюс была на сто процентов уверена, что ее-то точно не возьмут. Ну просто потому, что таких не берут ни в космонавты, ни в интересные компании, ни в увлекательные поездки. Не бывает, точка.
А ведь стопроцентные чистота, результат — да любой показатель — в живой природе невозможны. И жалеть об этом поздно и без толку.
Процент угадывания в «Отгадке рядом» тоже, кстати, был далек от ста. Но за восемьдесят заходил.
Вернее, как заходил: из четырнадцати загадок, на памяти Али не забракованных с самого начала, три чатик постановил считать неинтересными и связанными с каким-то бумажным душниловом. Постановление было принято после долгих горячих обсуждений, но единогласно. И поделом: доводить до победного анализ идеи местного чиновника быстренько внедрить региональный блокчейн, да еще после того, как сам чиновник с темы съехал, значило тратить время без какого бы то ни было удовольствия.
Впрочем, еще одну откровенно высосанную из пальца задачу чатик решал долго и с удовольствием. Дискард пытался заверить, что описывает забытый латиноамериканский инцидент: как, спрашивал он, прикладывая несколько старательно отрисованных схем, десять человек, пусть и хорошо вооруженных и обученных, смогли не только войти в тщательно охраняемый офис местной жандармерии на центральной улице большого города и унести из ее хранилища гору денег, но и остаться незамеченными внутри и, главное, уйти с деньгами, почти никого не перебив по пути, кроме
