бесит, что самые важные для меня слова Алекс произносит мне в ухо, а не в глаза.
— И… ты… ты приехал сюда из-за меня? — я буквально захлебываюсь в своих эмоциях. Конечно же, из-за меня. Зачем я спрашиваю?
— Нет, из-за габбистового боксита.
— Что?! — почти вскрикиваю я, чем привлекаю внимание окружающих. Права была Лиз: с ним вообще невозможно разговаривать серьезно. И слушать его не стоит.
— Так называется алюминиевая руда, — серьезно шепчет этот паяц, как только все отвернулись. — Добывается в Денвере. Если хочешь, могу свозить на месторождение.
Походу, мне уже не суждено выслушать доклад следующего участника, так как я даже сконцентрироваться на нем не могу. Я встаю и, тихо, стараясь не привлечь к себе лишнее внимание участников конференции, пробираюсь сквозь ряды к выходу. Алекс тоже покидает зал
— Алекс, какая еще руда? Зачем ты здесь? Ты ненормальный? — накидываюсь на него с кулаками, как только мы выходим наружу.
— У меня контракт с министерством обороны на поставку боксита для авиационной промышленности. Не веришь? Могу документы показать, — убедительно говорит, а сам усмехается, обаятельный гад. Как можно ему верить? — Кстати, все знают, что я здесь, и твой Шон тоже, даже попросил присмотреть за тобой. Так что я вполне могу легально находиться рядом с тобой.
— Надо же, какое совпадение, у тебя появился контракт именно тогда, когда у меня проходит конференция, — стервозно отвечаю.
— Почему появился? Ему уже три года. Только это конфиденциальная информация. Я собирался поехать в Денвер после своей свадьбы, а вчера позвонил сам министр и слезно так попросил прибыть раньше. Даже самолет выделил, — как же эффектно заливает это паршивец!
— Алекс, хватит! Что ты здесь делаешь! Это не Денвер, и здесь нет никакого боксита!
— Хочешь правду? — принял серьезное выражение лица, но не удивлюсь, если опять начнет шутить.
— Разумеется! — произношу как можно строже и суровее.
— Я приехал отговорить тебя выходить за Картера! — отвечает вполне серьезно. — В Нью-Йорке навряд ли мне представилась бы такая возможность.
— Здесь её у тебя тоже нет! Ты только зря теряешь время! — злобно процеживаю ему.
— Ты хорошо его знаешь? — хватает меня за локоть.
— А ты его хорошо знаешь? — высвобождаю руку, а в ответ он только машет головой, отрицательно. — Тогда не спрашивай меня. За четыре года я достаточно узнала его, чтобы понять, что хочу именно такого мужа себе, — отвечаю решительно и убедительно.
— Ну да, — вздыхает с иронией, — четыре года — аргумент весомый. Значит, у меня нет шансов тебя разубедить?
— Абсолютно! Нам лучше больше не встречаться! Прощай!
Хочу обойти его, чтобы вернуться в здание, но Алекс перегораживает мне путь, хватает в объятия и крепко прижимает к себе. Через мгновение я чувствую, как его горячие губы дерзко впиваются в мои, а властный язык врывается в рот.
Страсть овладевает нами мгновенно. Земля уходит из-под ног. Всё вокруг теряет значение. Здесь только мы, я и он. Только наше дыхание, только наше сердцебиение. Никаких звуков больше. Как бы я хотела, чтобы это было всю жизнь. Так бы и умереть в этих крепких объятиях.
— Две ночи, Мия! — шепчет, тяжело дыша. — Подари мне две ночи. И я обещаю тебе, что больше никогда не побеспокою тебя. Две самые счастливые ночи моей жизни, — нежно щекочет своей щетиной мне лицо.
— А что потом, Алекс? — дышу не легче, дурея от божественного аромата сандала. — Забудешь меня, как всех своих прежних?
— Нет, Мия, — смотрит уже в глаза ласкающим взглядом. — Буду любить как брат, довольствоваться тем, что вижу, слышу, дышу одним воздухом с тобой. Буду любить без всякой надежды и намека на секс, без порочных желаний и страстей, — прильнул к шее, жадно сдирая запах с нее.
— Я не могу! — остатки сознания посылают сигнал.
— Ты мне должна! Я спас твою жизнь, — усмехается, щекоча своей щетиной мою нежную кожу, до сладких мурашек по всему телу.
— Мерзавец, ты прилетел, чтобы получить свою благодарность сполна, — шепчу почти в экстазе.
— Да, я такой мерзавец, летел двадцать часов через моря и океаны в грозу и ураган, без сна и отдыха, чтобы получить свою награду сполна и наказать одну маленькую ведьмочку за ее проделки, — расцеловал все шею и ключицу.
— Ты хочешь отомстить мне за субботу? — спрашиваю, а сама уже согласна на эту месть. Сладкую месть.
— Да, я разработал целый план этой мести. Буду пытать медленно и томительно, жестко и грязно, нежно и аккуратно. Ты утонешь в моей мести, — и вновь накрывает страстным поцелуем в губы.
Мой океан! Я хочу утонуть в нем. И я решаюсь. Алекс станет моим первым мужчиной. Ему не суждено стать моим мужем, но первым мужчиной должен быть только он. Потому что там, где-то на небесах, может быть, в другой Вселенной, мой настоящий муж — Александр Блейк.
— Одна ночь! — шепчу, еле оторвавшись от манящих губ. — Я должна вылететь завтра, после конференции. Из-за свадьбы меня решили отпустить пораньше.
Глава 20
Мия
— Две ночи, Мия! Ты прилетишь намного раньше.
— Как это?
— У меня джет, вылетим послезавтра утром. Сразу же после нашей второй ночи. Самолет от Минобороны без излишнего изыска и длинноногих бортпроводниц, но вполне комфортабельный и с отменной едой.
Я молчу.
— Ну, если тебе нужны длинноногие стюардессы, могу поискать.
— Мне нужен только ты! — гневно рычу. — Сегодня в шесть вечера, отель «Гранд Палас», номер 304. Опоздаешь хоть на минуту — дверь не открою! Останешься без своего горячего, грязного, нежного секса.
Я всё-таки решаюсь на самое сокровенное в своей жизни и имею право диктовать условия.
— Надеюсь, у тебя номер обычный? — с опаской сквозь довольство спрашивает он. — Второго космического корабля я не переживу.
— Обычный! — слегка оттолкнув, спрашиваю: — Зачем ты разгромил ту квартиру? Зачем парня избил?
— Это был сбой системы голосового оповещения, — вроде как тяжело вздыхает, но выглядит как-то лукаво. — Он меня довел. Вызвал у меня сбой внутреннего самоконтроля.
— Что?
— Не важно! Но ты не переживай. Парень в порядке. Я взял на себя обязательство оплатить его учебу в лётном колледже. Может, когда-нибудь станет известным астронавтом. И с хозяином тоже всё порешал. Я оплачиваю ему ремонт, а он мне сеансы психолога.
— Психолога? У тебя какие-то проблемы? — ужас накатывает на меня.
— Да, видишь ли, у меня появилась фобия на слово «пристегнитесь», а так как я часто летаю, это прям настоящая проблема.
— Ничего не понимаю! — чувствую себя ужасно виноватой. — Но я очень сожалею, что затеяла это. Ты веришь?
— Верю, моя принцесса.
— Ты не злишься?
— Злюсь, очень злюсь. Но прощаю! —
