Если бы кто-нибудь спросил, зачем я направилась к библиотеке, я бы пожала плечами. Но меня потянуло именно в ту сторону. Я шла осторожно, бесшумно и через несколько секунд остановилась рядом с комнатой Кристины. А остановившись, уже не могла двинуться с места, потому что до меня долетели… стоны?
Два или три.
Или один долгий?..
Автоматически приблизившись к двери, я посмотрела направо и налево. Никого.
«Это Кристина… я же знаю, что это Кристина…»
Раздался еще один далекий, еле слышный, приглушенный стон, и уж точно не могло быть никаких сомнений – это был стон удовольствия.
Правда обрушилась на меня мгновенно и буквально припечатала к стене. Я уже понимала, что происходит в комнате, и не сомневалась, с кем именно проводит время Кристина…
С Егором.
Потому что больше не с кем в этом доме, и потому что бабушка никогда не задает вопросов просто так. «Как поживает наша гостья?.. Кристине пора уже подумать о замужестве… А Егор с вами завтракал?..» Память мгновенно вернула все интонации бабушки, выражение ее лица, недовольный блеск глаз. Нет, она вовсе не мечтала о свадьбе Кристины и Егора, наоборот, она беспокоилась о том, что гостья может у нас задержаться. И бабушка знала… безусловно знала, какие между ними отношения.
«А брак Кристины с кем-нибудь совершенно посторонним решил бы эту проблему…»
Вот чего желала бабушка.
«Значит, это не в первый раз…»
Чувства смешались, превратились в колючий клубок, затем рассыпались, похолодели, и странное отстраненное удивление неожиданно вспыхнуло в груди… Неужели кому-то с Егором может быть хорошо? То есть… Я боялась думать дальше, и я не хотела этого делать. Надо было бежать. Немедленно бежать к себе. Юркнуть в кровать, лечь на бок и натянуть одеяло до ушей. А еще лучше – до макушки.
– …и захвати еще шампанское, – веселый голос Кристины пролез в замочную скважину и толкнул меня в бок.
Да, нужно было бежать в свою комнату, но я превратилась в плохо соображающую перепуганную мышь, и, метнувшись вправо, спряталась за шкаф. Если высунуть нос, то можно увидеть лестницу и того, кто очень скоро окажется рядом с ней…
«Бывает даже жаль, что мы друзья. То есть, не совсем друзья… А, впрочем, ты не поймешь…» – говорила Кристина. Но теперь я понимала, что она имела в виду.
Егор вышел к лестнице и остановился. Почти обнаженный… Лишь бедра были обернуты простыней, спускающейся ниже колен. Положив одну руку на перила, другой он растер шею, будто она затекла, и… повернул голову в сторону двери моей комнаты. Собственно, я тоже находилась в этой стороне, но только на полпути. Егор сделал шаг, второй, и я зажмурилась, физически ощущая его приближение каждой клеточкой тела. Не было никакой надежды, что он пройдет мимо и не заметит меня.
«Нет… пожалуйста, нет… Господи, пусть он передумает… Что ему нужно? Опять послушать, как я кричу во сне? Но разве у него сейчас нет более важных дел?..» Боясь, что мысли заведут меня не в ту сторону, а я все же разговариваю с Господом, я открыла глаза.
– Дженни, какого черта… – прохрипел Егор и схватил меня за плечи.
Он тут же ослабил хватку, видимо сообразив, что мои куриные кости просто переломаются под напором его силы. Но все же он продолжал держать меня крепко, и я не была уверена, что получится вырваться.
Глаза Егора жгли меня. Даже в темноте жгли. Черты его лица стали резче, губы тоньше.
– Отпусти… – услышала я свой тихий и слабый голос. – Отпусти…
– Почему ты не спишь? Я спрашиваю, какого черта ты не спишь? – Он бы прокричал вопросы, но ночь не позволяла этого.
– Я хотела пить, – честно ответила я и дернулась, пытаясь вырваться на свободу. А потом, злясь на свою панику, с отчаянием добавила: – А что? Нельзя?
Егор убрал руки. Как же я боялась, что он подумает, будто я следила за ними. Только от одной этой мысли у меня заныли зубы и онемел подбородок. Я с отчаянием впитывала напряженный взгляд Егора. Мы оба знали, что поводов находиться на втором этаже лишь в простыне у него мало…
«Ты был у Кристины».
«Да, вот только тебя это совершенно не касается».
Короткий немой диалог, утонувший в густой темноте дома. Раз, два, три… Я сорвалась с места и побежала к своей комнате так, будто за мной гнались бешенные бизоны. Быстро закрыв замок на два оборота, я отошла назад, сжала кулаки и прошептала:
– Уходи.
Но кожей я чувствовала, что Егор стоит по ту сторону двери. Голова чуть приподнята, на лице застыло недовольство, губы сжаты… Воображение и остатки глинтвейна четко рисовали эту картину. А еще… Его неровное дыхание будто долетало до меня и обдавало то холодом, то жаром.
– Дженни, открой.
Я не услышала, а скорее почувствовала эти слова, настолько они были тихими.
– Зачем?
– Я хочу поговорить с тобой.
– Нет.
Егор молчал долго – целую вечность. А потом мне стало легче, будто невидимая струна, соединяющая нас, наконец-то лопнула.
Он ушел.
Глава 6. Нас становится меньшеХимия и физика выжали из меня все соки. Если бы не Варя с ее научным оптимизмом, я бы погрузилась в пучину отчаяния. «Ничего, – говорила она, поправляя очки. – Ломоносов смог, и ты сможешь». И это был весомый аргумент, вызывающий надежду и улыбку одновременно.
Ночь постепенно отдалялась, я знала, что мы с Егором сделаем вид, будто ничего и не было. И когда в двенадцать он приехал за мной, все пошло именно по этому сценарию. Я сидела на заднем сиденье, пристегнувшись ремнем безопасности, читала заданные по литературе «Господа Головлевы» Салтыкова-Щедрина и готовилась дать согласие на опекунство. Вернее, на попечительство.
Процедура оказалась довольно быстрой, моя судьба была решена, но никаких новых ощущений по этому поводу не добавилось. Наверное, потому что я уже давно приняла свою незавидную участь. Однако мне было интересно, что скажет Егор, когда вопросы и шорохи бумаг останутся позади, когда мы выйдем на улицу. Я вполне могла ожидать насмешку или любую другую победную реакцию, но выражение лица Егора осталось спокойным.
– Страшно? – спросил он и, выдержав короткую паузу, добавил: – Хотя не отвечай, я знаю, что ты скажешь: «Нет».
Голос звучал ровно, точно речь шла о погоде на завтрашний день.
– Нет, – произнесла я, желая все же продемонстрировать смелость.
Из-за пробок дорога до дома заняла около двух с половиной часов, больше мы не разговаривали. Я переписывалась с Варей о школьных делах, пока не пришло сообщение от Вики. С двоюродной сестрой мы общались редко, родственной любви между нами никогда и не было.
«Как дела? Ты уже предала нашу семью? Мама сказала, что сегодня Егор станет твоим опекуном. Вообще-то неплохого опекуна ты отхватила, Дженни. Не понимаю, почему тебе всегда так везет».
