объяснять не стала.
После появления стигмы с ней вообще стало очень непросто разговаривать, а понимать и вовсе невозможно.
Взвесив все “за” и “против”, Хэн не стал с ней спорить и привел всех сюда.
В конце концов, про этот дом мало кто знал.
Только свои.
Син трясся всем телом, но старался сохранить лицо и не жаловался. Айя сидела за столом, обернувшись лицом к двери, точно кого-то ждала. И молчала. Двойной вензель на ее лбу жил своей жизнью, то вспыхивая новыми линиями, то угасая.
— Ничего… Сейчас огонь будет. А огонь — это жизнь. — приговаривал Хэн, на всякий случай тоже поглядывая на запертую дверь.
Когда-то этот дом не запирался, а в окна ветер притаскивал дождь и пыль. Но Хэн своими руками все здесь поменял и обустроил. С тех пор дети его звали “дядей”, а у него самого будто бы появились родные.
Вскоре от очага потянуло дымом и теплом. Син, морщась от едкого запаха, подсел поближе к теплу и протянул к нему руки.
— Хорошо-то как, дядь… — проговорил он.
— Хорошо будет, когда разойдется, — проговорил Хэн, пряча руки — еще не хватало, чтобы мальчишка заметил, как они трусливо трясутся, будто заячий хвост. — Сейчас еще хлеба с луком поедим, и совсем красота. Дочка, ты бы придвинулась — тебе ведь тепла на двоих положено…
Кузнец до сих пор не мог смириться, что Эш обрюхатил девчонку и исчез решать свои дела где-то там, в Иркалле. Разве трудно было перед отъездом отвести ее к зиккурат, чтобы получить благословение, как все приличные люди? А теперь злые языки быстро сошьют Айе красное платье и заклеймят продажной девкой.
Если, конечно, они все доживут до весны.
— Я не замерзла, — отозвалась Айя, по-прежнему глядя на запертую дверь.
— Не боись, у них сейчас и без вас дел хватает, — заверил ее Хэн, стараясь, чтобы голос звучал как можно уверенней. — Главное не высовываться, только и всего.
Девушка покачала головой.
— А я и не боюсь. Я жду. Скоро полдень…
— И что с того?
— В полдень все решится. Перекресток станет прямой дорогой. И тогда станет ясно, куда идти.
Син неодобрительно взглянул на сестру.
— Вот! Она и ночью говорила то же самое! Мол, все решится в полдень, а чего решится — молчит.
Тут стигма Айи вспыхнула особенно ярко. Девушка коснулась ее кончиками пальцев и глубоко вздохнула.
— Все, — сказала Айя, уставившись незрячим взглядом в одну точку. — Уже решилось. Притоков вероятностей больше не осталось. Одно русло, одна река, одно будущее.
— Когда она так говорит, я начинаю ее бояться, — негромко сказал Хэну мальчик.
Тот ничего не ответил, только покосился на свою подопечную.
Кузнец понимал, о чем говорит мальчик. Он и сам время от времени ощущал какую-то неловкость рядом с ней.
— Ну, если нужно будет — уйдем, куда скажешь, — примирительно сказал Хэн. — Тебе оно виднее, где лучше будет. А сейчас поесть бы вам надо. Тут вот есть у меня немного…
Кузнец полез за пазуху, вытащил небольшой сверток и положил на стол. Проголодавшийся Син тут же развернул его. В тряпице оказался грубый хлеб и головки неочищенного лука. Вонзившись зубами в кусок хлеба, мальчик принялся спешно сдирать с луковицы шелуху.
— Вкуснотища!
— Это да, — кивнул Хэн, соглашаясь. — С голодухи хлеб и лук — самое оно. И сытно, и согревает.
Огонь весело заплясал в очаге, разгораясь.
Вдруг девушка стремительно поднялась со своего места.
— Наконец-то… — проговорила она, и в тот же миг у порога чьи-то сапоги громыхнули о деревянную ступень. Тяжелый кулак незваного гостя несколько раз ударил в дверь.
Не долго думая Хэн схватился за топор, лежавший возле очага.
— В заднюю комнату, живо!.. — прошипел он, но Айя уже отпирала дверь.
— Это Аншар, — уверенно заявила она.
И через мгновение белоголовый великан уже ворвался в дом.
— Я их по всему городу ищу, а они на лысине спрятаться решили? — злобно сверкнув глазами, выпалил он. — Все дома здесь пустые стоят, а у вас из трубы дым валит — издали видать. А ну бегом из переулка, краснобрюхие уже на полпути!..
— Откуда им знать про этот дом? — растерялся Хэн.
— У них спросить хочешь? — окончательно разозлился Аншар. Схватив девушку за руку, он поволок ее во двор.
— Отпусти меня! — крикнула ему Айя, но великан не слушал.
— У нас меньше пяти минут, дура!
Син бросился следом за сестрой.
— Не смей хватать мою сестру, образина!.. — выкрикнул он.
— А то что, в жопу меня клюнешь, цыпленок? — разозлился воин.
Глаза Айи запылали лазурным сиянием, стигма на лбу стала яркой. Аншар выпустил ее руку, будто обжегшись.
— Ты что творишь?..
— Аншар, послушай меня! Бери Сина, дядюшку Хэна и отправляйся к западным воротам, — не просто сказала, а потребовала Айя. — Там ты сможешь убить двух стражей в красных доспехах и выйдешь из города. Вас будут искать — всех вас. И единственное безопасное место, где вам удастся спрятаться — это могильник машин у леса. Они туда не сунутся, обойдут десятой дорогой. Ты понял? Знаю, ты спрятал Полудурка у восточных ворот, но не возвращайся за ним и не переживай — он умный, он сумеет о себе позаботиться сам. А теперь уходите. В город вернетесь через два дня…
— Сдурела, чтоль? — взорвался Аншар. — А ну бегом, вместе!
Он попытался снова схватить ее за руку, но не смог даже прикоснуться к девушке и взвыл, отшатнувшись от нее, будто от удара.
— Айя! — со слезами в голосе вскрикнул Син. — Они убьют тебя!..
— Нет, я нужна им живой, — возразила Айя. — И этого нельзя изменить, не меняя русла реки…
— Я никуда не пойду!.. — взвизгнул Син. — Я буду защищать тебя!..
— … А вот ваша смерть здесь и сейчас вовсе не обязательна, — как ни в чем не бывало, завершила фразу Айя. — Аншар, позаботься о моем брате. Пожалуйста.
— Ну, раз так… — выдохнул великан, шагнул к Сину и легонько хлопнул засиявшими ладонями парнишку по ушам.
Тот рухнул, как подкошенный, теряя сознание. Ашар закинул мальчишку на плечо.
— Все, уходим! — крикнул он кузнецу.
Но Хэн, сжимая топор в руках, так и остался стоять рядом с Айей.
— Какая к хренам разница, днем раньше, днем позже… — хрипло проговорил он, расставляя ноги пошире и готовясь к схватке. — Я тебя одну не оставлю.
Айя обернулась к кузнецу и улыбнулась.
— А ты меня не и оставляешь.