— Я не был до конца уверен. Значит, Максу не понравился такой оборот дел?
— Нетрудно догадаться. Он много просадил. А теперь еще злится, что у меня хватило ума вовремя переметнуться и взять свое. — Она яростно затормозила у китайского ресторана. — Да пошел он к черту, дешевка плюгавая!
Глаза у нее блестели — от влаги. Вылезая из машины, она промокнула их платком.
— Господи, есть-то как хочется, — сказала Дина, таща меня за собой. — Закажете мне свинины с лапшой, целую тонну?
С тонной она бы не справилась, но умяла полную тарелку и еще половину моей порции. Потом мы сели в машину и поехали к ней домой.
Дэн Ролф был в столовой. Перед ним на столе стоял стакан и коричневая бутылка без наклейки. Он сидел прямо, уставившись на бутылку. В комнате пахло настойкой опия.
Дина Бранд сбросила шубу, которая соскользнула со стула на пол, и, щелкнув пальцами перед лицом чахоточного, нетерпеливо осведомилась:
— Деньги получил?
Не отрывая глаз от бутылки, он вынул из внутреннего кармана пиджака пачку банкнот и бросил на стол. Девушка схватила ее, дважды пересчитала, причмокнула и запихнула деньги в сумку.
Она пошла на кухню и стала колоть лед. Я сел и закурил. Ролф глядел на бутылку. У нас с ним никогда не находилось, о чем поговорить. Наконец Дина принесла джин, лимонный сок, сельтерскую и лед.
Мы выпили, и она сказала Ролфу:
— Макс злой как черт. Узнал, что ты побежал в последнюю минуту ставить на Буша, и думает, обезьяна, что я его надула. Я-то здесь при чем? Сделала то, что сделал бы любой нормальный человек, — взяла свое. Я чиста, как младенец, правда? — спросила она меня.
— Правда.
— Еще бы. Макс просто боится, что те, другие, подумают, будто мы с ним были заодно. Будто Дэн ставил и его деньги вместе с моими. Ну это проблемы Макса. Может хоть утопиться, паршивец плюгавый. Еще капельку, хорошо пошла.
Она налила по новой себе и мне. Ролф не дотронулся и до первой порции. Он сказал, по-прежнему глядя на коричневую бутылку:
— Вряд ли можно было рассчитывать, что его это сильно обрадует.
Девушка насупилась:
— Как хочу, так и рассчитываю. А он не имеет права так со мной разговаривать. Он меня не купил. Я ему докажу.
Она осушила стакан, со стуком поставила его на стол и повернулась в мою сторону.
— Это правда, что Илайхью Уилсон дал вам десять тысяч долларов на очистку города?
— Угу.
Ее воспаленные глаза жадно блеснули.
— А если я вам помогу, перепадет мне что-нибудь из этих…
— Так нельзя, Дина. — Ролф говорил с трудом, но ласково и настойчиво, как с ребенком. — Это была бы крайняя подлость.
Девушка медленно обратила к Дэну лицо. На нем появилось такое же выражение, как при разговоре с Талером.
— Нет, можно, — сказала она. — Значит, я подлая, да?
Он не ответил, не поднял глаз от бутылки. Лицо у нее стало красным, грубым, жестоким, а голос, напротив, мягким, воркующим:
— Как жаль, что такой чистый джентльмен, пусть и слегка чахоточный, связался с такой низкой тварью, как я.
— Это можно исправить, — медленно сказал Ролф, вставая. Он был налит опием до краев.
Дина Бранд вскочила и обежала вокруг стола. Дэн Ролф смотрел на нее пустыми одурманенными глазами. Она вплотную приблизила к нему лицо и спросила:
— Значит, теперь я для тебя слишком подлая, да?
Он сказал, не повышая голоса:
— Я сказал, что предавать друзей подло, так оно и есть.
Она поймала его за тонкое запястье и стала выкручивать, пока Дэн не очутился на коленях. Другой рукой она принялась с размаху бить его по впалым щекам. Голова его моталась из стороны в сторону. Свободной рукой он мог защитить лицо, но не стал этого делать.
Дина отпустила запястье, повернулась к Ролфу спиной и потянулась за джином с сельтерской. Она улыбалась. Эта улыбка мне не нравилась.
Ролф, моргая, поднялся с колен. Запястье у него покраснело, лицо распухло. Он потверже встал на ноги и посмотрел на меня тусклыми глазами.
Все с тем же выражением лица и пустых глаз он сунул руку под пиджак, достал черный автоматический пистолет и выстрелил в меня.
Но он слишком трясся — ему недоставало ни скорости, ни точности. Я успел швырнуть в него стакан и попал в плечо. Пуля ушла куда-то вверх.
Я прыгнул на Ролфа, пока он не успел выстрелить вновь, и сумел выбить пистолет. Вторая пуля ушла в пол.
Я дал ему в челюсть. Дэн свалился ничком и остался лежать.
Я обернулся.
Дина Бранд собиралась стукнуть меня по голове тяжелым сифоном с сельтерской, который раздробил бы мне череп.
— Стойте! — заорал я.
— А зачем вы его так? — огрызнулась она.
— Что теперь делать. Лучше приведите его в чувство.
Дина поставила сифон на место, и я помог ей перенести Дэна в спальню. Когда у него задергались веки, я предоставил ей заканчивать работу и вернулся в столовую. Она пришла через пятнадцать минут.
— Все в порядке, — сказала она. — Но можно было обойтись и без этого.
— Я это сделал ради него. Знаете, почему он в меня стрелял?
— Чтобы я не продала вам Макса?
— Нет. Потому что я видел, как вы задали ему взбучку.
— Глупость какая-то, — сказала она. — Ведь это я его била, а не вы.
— Он в вас влюблен, и вы с ним не первый раз так обходитесь. Он уже знает, что с вами меряться силой не стоит. Но нельзя ожидать, что он согласится получать от вас пощечины при другом мужчине.
— А я-то думала, что знаю мужчин, — посетовала она. — Все они сумасшедшие, черт бы их побрал.
— Я ему вмазал, чтобы поддержать его достоинство. Понимаете, обошелся с ним как с мужчиной, а не как с жалким типом, которого бьют бабы.
— Ну, знаете, — вздохнула она, — вам виднее. Надо бы выпить.
Мы выпили, и я начал:
— Вы сказали, что согласны работать со мной, если вам перепадет что-нибудь из денег Уилсона. Это можно.
— Сколько?
— Сколько заработаете. Посмотрим, сколько от вас будет пользы.
— А поточнее нельзя?
— Откуда я знаю, какой от вас будет прок?
— Ах, не знаете? Много будет проку, братец, не сомневайтесь. Я Отравилл знаю вдоль и поперек. — Она оглядела свои колени, обтянутые серыми чулками, и негодующе воскликнула: — Полюбуйтесь — опять поехали! Видели вы что-нибудь подобное? Честное слово, лучше носить туфли на босу ногу.
— У вас ноги слишком велики, — сообщил я ей. — Материал не выдерживает.
