оглянулся.
– Добрый день.
– Добрый день, я смотрю, вы время зря не теряете, – натянуто улыбнулась я.
– Всё из-за любви. К музыке. Да, приятно лишний раз продемонстрировать свою коллекцию… давайте я дверь придержу.
– Спасибо.
– И извините за тот случай. Это всё мой квартирант.
«Какой случай? Какой квартирант?» – подумала я, но решила долгих разговоров не завязывать. Хватит с меня на сегодня и тёти Клавы. Я вежливо кивнула, пробормотала что-то вроде «ничего-ничего» и наконец вошла в дом.
На доске объявлений я снова увидела приглашение в квартиру соседа на открытый урок гитары. И надо же! Оно было рукописным. Это немного странно в наше время, но мне на руку. Правда, на первый взгляд между подписью художника и почерком соседа нет никакой связи. Но я же не ожидала, что коллекционер и художник – это одно лицо?
За обедом я решила поговорить на эту тему с мужем.
– Ты, случайно, не знаешь, что коллекционирует наш сосед?
Неожиданно вместо ответа Сергей зашёлся смехом.
– Надеюсь, ты не решила, что он и есть таинственный коллекционер Леры?
– А что здесь такого? Мир тесен. Я и не удивлюсь, если он как коллекционер, скажем, современного искусства, заинтересовался…
– Ну уж, если только очень современного!
– Маша. Нельзя!
Я отвлеклась, так как Маша встала на своём стульчике и потянулась к столу.
– Я всё ещё не вполне понимаю твою мысль.
– Он не коллекционирует живопись. Он коллекционирует жуков. Понимаешь, жуков. Насекомых.
– А, ясно… – я даже огорчилась. – Видимо, сыщик из меня не очень. А я-то думала…
– Не переживай, будет и на нашей улице… выставка, – засмеялся муж, почему-то находя эту ситуацию презабавной.
Я устало улыбнулась, отнимая у Маши упаковку салфеток, которую она всё же утянула со стола.
– Кстати, у тебя в ближайшее время командировок не предвидится?
– Да вроде нет. А что? – не задумываясь ответил Сергей. – Поднадоело моё общество?
Я только покачала головой.
– Да нет, конечно. Так, к слову пришлось. Помнишь, как-то тебя приглашали в качестве эксперта? Но что ты хотел мне сказать?
– Ах, да! Помнишь наши игры по сети с Ренатой и Лёшей?
– Да, было забавно.
– А слабо повторить?
– Да, мы когда в последний раз играли? Ну, можно, конечно…
– Тогда с тебя вопросы.
– Вот хитрый! А ты?
– А я буду твой идейный вдохновитель, – хитро улыбнулся Сергей. Вернее, улыбка едва коснулась его губ, но озорные огоньки, мелькнувшие во взгляде, выдали его. Сейчас я легко считываю его настроение, не то что в начале знакомства. А всё из-за его сдержанности. Или я стала более наблюдательной?
– Нет, так не пойдёт. Давай как раньше. С меня – картины, с тебя – фильмы.
– Идёт!
Серёжа действительно поднял мне настроение. Мне бы очень хотелось возобновить наши интеллектуальные турниры. Хотя я давно про них забыла. На самом деле, это моя любимая игра. Сергей к ней спокойнее относится. Но посидеть своим кругом или сыграть онлайн было бы приятно и для него, и для меня.
Вот только так и осталось неясно, что это за билеты. И если это не командировка, то что тогда?
В задумчивости я взяла со стола книгу Дэна Брауна. Немного пролистав уже прочитанные страницы, я вынула фотографию. Надеюсь, это не лучший их снимок. Я перевернула фотографию и только сейчас заметила надпись.
«Надеюсь, ты меня не забыла. Я помню всё.
С любовью,
И на память».
Чуть ниже стояла дата – 22 февраля 2018 года.
И подпись, за которую мой взгляд уцепился сразу.
Присмотревшись, я поняла две вещи.
Первая: почерк немного изменён. Буквы качает то влево, то вправо. Угловатые. И плохо читабельный.
Вторая: автор надписи – это и есть человек, подписавший картину. А возможно, вопреки всему, что успела мне рассказать Лера, – и написавший её.
Глава десятая. Приглашение
Я проснулась и попыталась вспомнить свои сновидения. Это было что-то очень странное. Вначале мне приснился детский калейдоскоп. Кто-то тряс его изо всех сил, чтобы получить новый узор. Неожиданно узор стал увеличиваться в размерах, а затем из него выплыло кафе «Гербуа» – любимое прибежище импрессионистов. А может, это было другое кафе – «Ротонда»? Но могу точно утверждать, что там собрались импрессионисты в полном составе. Они громко разговаривали, о чём-то спорили и читали вслух газету с критическим отзывом на их первую выставку. Клод Моне ел гранат.
Затем началось что-то в стиле сюрреализма. Спелый гранат[5], который не успел доесть Моне, зажужжал. Я подумала: «Здесь должна быть пчела! Ну, или муха…» – и стала искать насекомое. Вместе со мной искал и наш сосед. Он выхватил откуда-то сачок и набросил на гранат. Но вместо пчелы он поймал пуделя тёти Клавы и… саму тётю Клаву. Вот же ловелас проклятый. Оказывается, это они (пудель и тётя Клава) кружили над гранатом. Тётя Клава была одета в костюм гонщика «Формулы-1». На её голове даже был шлем, но вместо гоночного авто она гоняла на электрическом самокате.
«Не знала, что у неё такой есть», – подумала я и только тут заметила Леру. Она лежала на лежаке и, казалось, загорала на солнце. Солнца, однако, нигде не было видно. Лицо Лере закрывал детектив – пухлая растрёпанная книжка, слегка намокшая от морских брызг. Интересно, она действительно читала эту книгу? Я повернула голову направо и вздрогнула. В сторону Леры были готовы броситься два тигра. Причём один вылезал из пасти другого, а другой – изо рта огромной рыбины. Рядом покачивались слоны на ногах-паутинках или так называемых паучьих ногах, прямо как на картинах Сальвадора Дали. У каждого из слонов в хоботе было зажато по билету в Казань.
С криком я вырвалась из лап сновидения.
Сергей тоже открыл глаза и встревоженно посмотрел на меня.
– Маша? Опять проснулась? Как ты?
Я перевела взгляд на спящую дочь.
– Нет, кажется, нет. Просто мне кошмар приснился.
– Тогда ещё раз спокойной ночи, – муж зевнул, сочувственно погладил меня по плечу и отвернулся.
– Спокойной ночи… – рассеянно протянула я.
Днём важных дел было немного. И все, кроме Маши, разумеется, можно было отложить на потом. Сразу после завтрака я пошла в гостиную, застелила там Машин коврик для игр чистой пелёнкой и разложила на нём её любимые игрушки. Сейчас в фаворитах ходили цветные ведёрки разных размеров и мягкая книжка с изображениями животных. Обычно Маша берёт её в руки и начинает мычать, потому что первой на обложке изображена корова. Затем она перелистывает страницы и издаёт другие звуки. Пока она шлифует своё произношение, у меня
