дело было не в том, как он сказал, что «ни один сосед не знает моего имени», а в том, что «каждый раз, когда я прохожу мимо них в коридорах или в лифте, они как будто никогда меня раньше не видели».
Холодная анонимность многоквартирного дома Фрэнка казалась мне микрокосмом его опыта жизни в большом городе в целом.
«Здесь никто не улыбается», – говорит он о Манхэттене. Все с головой в своих телефонах, фитнес-браслетах, следящих за их пульсом, вокруг гримасы или лица, не выражающие эмоций, весь город казался ему безжалостным, враждебным и суровым. Если бы не дружелюбный суданский официант в местном кафе, куда он иногда брал свой ноутбук, чтобы поработать, он сказал мне, что, возможно, несколько дней вообще ни с кем не разговаривал бы.
Фрэнк также говорил о том, как трудно заводить друзей в городе, где все, казалось, были так заняты, так торопились, так стремились к самосовершенствованию, что у них, казалось, не было времени остановиться и поболтать, не говоря уже о том, чтобы завести новых друзей или развивать уже существующие отношения. В результате слишком часто он проводил вечера, отправляя сообщения «какой-нибудь случайной женщине в Tinder», не потому, что он действительно хотел пойти и встретиться с ней – это казалось слишком большим усилием, – а просто для того, чтобы «поговорить» с кем-то, ощутить человеческий контакт, чтобы облегчить одиночество, которое он чувствовал. И даже несмотря на то, что в маленьком городоке на Среднем Западе, где он жил раньше, он ощущал себя подавленным, и даже несмотря на то, что Нью-Йорк был тем местом, где, по его мнению, он «должен был быть», чтобы иметь шанс «сделать что-то» в плане карьеры, когда мы разговаривали, было ясно, что он испытывает чувство потери теперь, когда он живет в месте, где он ничего не знает о людях, с которыми он живет бок о бок, и где бесчисленное множество других проходят мимо него по тротуару каждый день, не замечая его существования. Потому что, когда он говорил о «хороших моментах жизни дома», и особенно когда он вспоминал о том времени, когда он занимал руководящую должность в местном молодежном клубе, в его энергичном голосе и энтузиазме чувствовалось, что
для Фрэнка ощущение принадлежности к сообществу было чем-то, что он потерял, переехав в город, и ему этого очень не хватало.
Здесь никто не улыбается
То, что города могут быть одинокими местами, конечно, не ново. Как писал эссеист Томас де Квинси: «Ни один человек никогда не был предоставлен самому себе, впервые оказавшись на улицах Лондона, но он, должно быть, был опечален и огорчен, возможно, напуган чувством покинутости и полного одиночества, которое связано с его положением… бесконечные лица, безмолвные или без выражения для него; бесчисленные глаза… и спешащие фигуры мужчин, движущиеся взад и вперед… похожие на маски маньяков или, часто, на карнавал призраков».
Де Куинси писал о Лондоне девятнадцатого века, но он мог бы описать любой город сегодняшнего века одиночества. Еще до того как разразился коронавирус и социальное дистанцирование и встречи в масках стали нормой, 56 % лондонцев заявляли, что чувствуют себя одинокими, а 52 % жителей Нью-Йорка утверждали, что их город был «одиноким местом для жизни». В глобальном масштабе этот показатель составил 50 % для Дубая, 46 % для Гонконга и 46 % для Сан-Паулу. Даже в Париже и Сиднее, занимающих соответственно одиннадцатое и двенадцатое места в списке самых одиноких городов по версии City Index Survey, мы по-прежнему говорим о том, что более трети респондентов отмечают городское одиночество в месте, которое они называют домом.
Не то чтобы одиночество было исключительно городской проблемой. В то время как горожане, как правило, более одиноки, чем их сельские коллеги, жители сельской местности могут испытывать свои собственные особые и глубокие формы одиночества: относительное отсутствие общественного транспорта означает, что те, у кого нет автомобилей, могут чувствовать себя очень изолированными; миграция молодых людей в города, далекие от семьи, приводит к тому, что значительное число пожилых людей в сельской местности остаются без ближайших структур поддержки; тот факт, что государственные расходы во многих местах имеют тенденцию отдавать предпочтение городским центрам, означает, что сельские жители с большей вероятностью будут чувствовать себя маргинализированными, когда речь заходит о приоритетах правительства. Тем не менее, понимание уникальных характеристик и причин одиночества в современном городе имеет особое значение здесь и сейчас, учитывая степень урбанизации мира. К 2050 году почти 70 % населения мира будет жить в городах, причем каждый десятый из них будет жить в городах с населением более 10 миллионов человек. По мере того, как все большее число людей устремляется во все более плотно заселенные городские пространства, хотя, возможно, и медленнее, чем до пандемии, понимание влияния городов на наше эмоциональное здоровье становится все важнее, особенно когда мы делаем выбор в отношении того, как нам жить после COVID-19.
Грубее, резче, холоднее
Так что же такого в современных городах, что делает их такими холодными и одинокими?
Если вы живете или работаете в городе, подумайте о типичных ежедневных поездках на работу в двадцать первом веке: толкания, чтобы сесть в битком набитый вагон, агрессивные сигналы других водителей, если вы едете на машине, анонимные толпы неулыбчивых людей, спешащих мимо, не обращая внимания на ваше существование.
Образ грубого, резкого, замкнутого горожанина – не просто стереотип. Исследования показали, что не только уровень учтивости в городах ниже, но и то, что чем более густонаселеннее город, тем ниже уровень учтивости. Отчасти это вопрос масштаба; когда мы знаем, что у нас гораздо меньше шансов увидеть прохожего когда-либо снова, мы чувствуем, что можем уйти с определенным отсутствием учтивости (возможно, столкнувшись с ним и не извинившись, или, может быть, даже захлопнув дверь перед носом).
Анонимность порождает враждебность и пренебрежение, а город, наполненный миллионами незнакомцев, слишком анонимен.
«Как часто вы чувствуете, что люди окружают вас, но они не с вами?» – спрашивает шкала одиночества Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, которую мы рассматривали ранее. В городе люди всегда окружают вас, но редко возникает ощущение, что они «с вами».
Размер города не только порождает грубость, но и провоцирует своего рода защитный механизм для многих из нас. Точно так же, как когда мы сталкиваемся с двадцатью вариантами варенья в супермаркете, мы, как правило, не покупаем ни одного, так и при столкновении со всеми этими людьми наша реакция часто состоит в том, чтобы уйти. Это рациональный ответ, чтобы не чувствовать себя перегруженным. Хотя общение с другими как с полноправными, энергичными людьми – это то,
