Арчи Райкер с Квиллером были давними друзьями ещё в Центре, где вместе работали в «Дневном прибое». Все двадцать пять лет работы Арчи обходился рабочим столом, телефоном и компьютером. Теперь же, став издателем второсортной газеты, он обзавёлся шикарным, устланным ковром кабинетом и столом, на котором можно было сыграть в пинг-понг. Более того, на окнах у него висели портьеры из мастерской Аманды, чему его коллеги по «Дневному прибою» ни за что не поверили бы.
– Садись, – пригласил он Квиллера. – Угощайся кофе.
– Спасибо, я только что выпил три чашки у «Луизы».
– Что там слышно?
– Все озабочены только одним: чтобы виновным не оказался кто-нибудь из их знакомых. А на то, что в самом расцвете лет погиб выдающийся человек, столько сделавший для местной образовательной системы, всем наплевать. Конечно, он здесь был чужаком и невыносимым в общении, но убийство есть убийство, пусть даже его жертва – пария, а убийца – издатель местной газеты.
– Почему бы тебе с твоим красноречием не выступить в своей колонке?
– Нет, спасибо. Убийство произошло у меня во дворе, и я предпочитаю держаться от этой темы подальше. А тебе советую написать редакторскую статью. – Его рука невольно потянулась к усам.
– У тебя что, опять расследовательский зуд? – узнал редактор знакомый жест. – Думаешь, удастся самому что-нибудь разнюхать?
– На этот раз нет. Я доверяю Броуди. Он здесь прожил всю жизнь. Я не удивлюсь, если услышу, что он уже знает того, кто нажал на курок, и готовит для него – или неё – ловушку, – Квиллер направился к выходу.
– Тебе что, Коко послал какие-то сигналы? – с усмешкой спросил Райкер.
– Он постоянно таскает литеры из кассы, но единственное, что я от него слышу, так это требование еды. До скорого, Арчи.
По дороге Квиллер заглянул в кабинет Хикси Райс, где она со свойственным ей очарованием и энтузиазмом пыталась по телефону всучить владельцу продовольственного магазина рекламный проспект.
– Что-нибудь слышно от Денниса? – спросил он после того, как она положила трубку.
– Его место на парковой стоянке по-прежнему пусто. Почему он никого не предупредил – тебя, меня или Фран? Мне это не нравится.
– Если ты намекаешь на то, что он скрылся от правосудия, лучше выкинь эту мысль из головы, Хикси. Он славный парень и, конечно, поехал домой к жене и ребёнку – возможно, потому, что там произошло какое-нибудь семейное ЧП, а может, в связи с тем, что жена нашла покупателя на их дом. Вероятно, она ему звонила, пока он был в театре, и оставила сообщение на автоответчике.
– Надеюсь, ты прав, Квилл.
Отказавшись от её приглашения отобедать в редакционном кафе, он отправился по своим делам дальше. Зашёл на почту и предупредил служащих повременить с доставкой ему корреспонденции до тех пор, пока не починят почтовый ящик.
– Должно быть, мальчишки тюкнули его мячом, – заметил работник почты.
– Возможно, – ответил Квиллер.
Стоявшие по соседству кучками посетители, пришедшие сюда за почтой или за тем, чтобы купить марки, судачили об убийстве. Заметив мистера К., они понизили голос и сменили тему.
Когда Квиллер вернулся домой, ряды служебных машин поредели, а фургон фотографа всё ещё стоял на месте.
– Как дела? – спросил журналист у Буши.
Фотограф упаковывал аппаратуру.
– Жду, чтоб рассказать тебе, что тут было. Помнишь, как вели себя кошки, когда ты привёз их ко мне в прошлом году?
– Как не помнить! Эти негодяи не хотели вылезать из переносной корзинки, – вспомнил Квиллер. – Я проехал ради них сто двадцать миль, а их было оттуда не вытащить никакими силами.
– Ну а сегодня все было наоборот. Они хотели попасть в каждый кадр. Стоило мне только настроить объектив, как они уж тут как тут. Снимаю кухню – и они вдвоём красуются на винтовой лестнице. Куда я ни наведу камеру, там обязательно на лестнице или дорожке окажется кто-нибудь из этой братии.
– Нужно было запереть их на замок, – отозвался Квиллер. – Кошки – упрямые создания. Поймут, чего ты от них добиваешься, и делают всё наоборот.
– Не всё ли равно, попали они на фото или нет? Ведь снимки нужны, как я понимаю, лишь для страховки? Пусть думают, что у тебя два десятка котов, только и всего.
Квиллер следил, как Буши собирает вещи, и поражался тому, сколько аппаратуры влезает в небольшой по размеру футляр, где есть место всему на свете.
– Теперь я готов выпить кофе, – заключил Буши.
– Может, для начала лучше виски с острой закусочкой?
– Неплохая идея, но тогда лучше вино, если у тебя таковое найдётся.
– Что скажешь, то и будет. Лучший бар, чем у меня, только в «Кораблекрушении». Моих друзей всегда мучает жажда.
– Мучает. А сам ты не пьешь ни капли, – заметил фотограф. – Как тебе удаётся?
– Начнём с того, что я своё уже взял во времена безрассудной молодости и пополнил ряды трезвенников ещё десять лет назад.
Мужчины опустились в кожаные кресла с широкими подлокотниками, мягкими глубокими сиденьями и удобными подушками; рядом с ними находились книжные полки и наборная касса.
– Хорошо у тебя здесь, – вздохнул Буши. – По-настоящему просторно. У нас тоже немало места, но всё-таки ограничено размерами комнат. Коллекционируешь старый наборный материал, как я погляжу? У меня был знакомый – редактор из Локмастера, – так он собирал образцы шрифтов и рекламные афиши. У него была театральная афиша Театра Форда, датированная четырнадцатым апреля тысяча восемьсот шестьдесят пятого года, когда там был убит Линкольн.
Кошки заметили, что хозяин достаёт острые закуски, и моментально устроились на скамеечке для ног.
– Я всё же не прочь сфотографировать эту компанию у меня в мастерской. Сейчас есть спрос на такие снимки. Теперь, когда я познакомился с твоими сиамцами поближе, может, нам это удастся. Не привезёшь ли их как-нибудь в Локмастер?
– Я готов сделать ещё одну попытку, – произнёс Квиллер.
– Ты когда-нибудь был на наших скачках?
– Нет, скачки меня никогда не привлекали. По натуре я не игрок. Если я вкладываю доллар, то должен на столько же получить взамен.
– Скачки совсем другое дело, главное, что мне нравится, так это большой праздник на открытом воздухе: берут преграды лошади, лают гончие, рядком проезжают колесницы. Вот что: в следующий уикенд будут сентябрьские скачки. Бери с собой кошек и приезжай к нам. У нас полно свободных комнат. Кошки смогут вволю бродить по дому, они привыкнут к мастерской.
– Это надо обмозговать, – ответил Квиллер, – но заранее благодарю за приглашение.
– Вечером в субботу после скачек у нас обычно бывает вечеринка, а в воскресенье утром многие едут завтракать в «Конь-огонь».
