Квиллер обладал способностью вызывать людей на откровенность. Выражение сочувствия в глазах и свисающие усы придавали ему вид искренней симпатии, даже когда он просто любопытствовал. Но с Шарлот Рун его приём не сработал. Он узнал лишь, что Розмари привлекательна, Хикси хохотушка, ну а Роберт Маус так и вовсе прелесть,
– Полагаю, вам известно, – сказал он, отбросив осторожность, – что мы потеряли нашу милую сотрапезницу. Совершенно внезапно и загадочно миссис Грэм покинула своего мужа.
Мисс Руп гордо выдвинула подбородок вперёд:
– Я никогда не прислушиваюсь к сплетням, мистер Квиллер.
– Надеюсь, с ней не случилось никакого несчастья, – продолжал он. – Я слышал крик в ночь её исчезновения, и это беспокоит меня.
– Миссис Грэм в полнейшем порядке, я уверена, – сказала мисс Руп. – Мы должны быть всегда оптимистами и мыслить конструктивно.
– Вы хорошо её знаете?
– Мы часто с ней говорили. Я много узнала о её работе. Я восхищаюсь ею безмерно. Умная женщина, а муж её такой приятный человек. Они прекрасная пара.
Коко издал резкий звук, спрыгнул со стола в поисках пустой туфли. Квиллер схватил его и быстро отнёс в ванную.
– Извините меня, – сказал он гостье, когда кризис миновал. – Коко вырвало. Это, должно быть, шерсть.
Мисс Руп взглянула на кота с легкой неприязнью,
– Интересно, что случилось с котом миссис Грэм? – спросил Квиллер. – Она так расстроилась, когда он пропал.
– Ничего, миссис Грэм с этим справится. Она очень чувствительная женщина, но у неё сильный характер.
– Да? Мне говорили другое – что она капризна и весьма легкомысленна.
– О нет! Я видела её за работой. Она знает, чего хочет. И целиком отдаёт себя искусству. Однажды она сидела за гончарным кругом, раскручивая кувшин, – как это называется, ровнять кувшин?
– Формировать кувшин, – поправил её Квиллер.
– Да, она лепила кувшин, раскручивая колесо своей маленькой изящной ножкой, и я спросила, почему она не использует электрическое колесо. Это было бы гораздо легче и куда эффективней. Но она возразила: «Тогда в кувшине будет гораздо меньше моей души». Прекрасная мысль. Она настоящий художник. – Мисс Руп поднялась, чтобы уходить. – Я и так слишком долго отрываю вас от работы.
Квиллер запротестовал, и она добавила:
– Нет, я пойду вниз, перекушу.
Когда Шарлот Руп ушла, Квиллер сказал Коко:
– Ты слышал, что она сказала про колесо?
– Йау, – воззвал Коко, который снова был на столе, совершая туалет в лучах солнца.
– Дэн сказал, что спас Джой от неизбежной травмы, выключив механизм. Небольшое несовпадение, как по-твоему?
Коко кивнул в знак согласия – так показалось Квиллеру. Или он просто лизнул белое пятнышко у себя на груди?
– Надо найти какой-нибудь способ, чтобы ты мог проникнуть в мастерскую, – сказал Квиллер. – Ручаюсь, ты обнаружишь там что-нибудь любопытное.
Уже не раз в прошлом Коко делал неожиданные открытия. Возможно, он, подобно усам Квиллера, обладал повышенной чувствительностью в опасных ситуациях.
Так или иначе, но у Квиллера вновь появилось ужасное предчувствие. С Джой плохо. Очень плохо. Её больше нет. И так не хотелось этому верить.
ВОСЕМЬ
День тянулся бесконечно долго. Он пропустил ланч. В полдень Розмари стояла у его дверей с клубком пряжи: она приводила в порядок свою корзинку для вязания и решила, что котам понравится играть с клубком шерсти. Квиллер пригласил её войти, но она спешила на работу. После обеда солнце пропало за серыми тучами, и холодный свет, струящийся через огромное окно, наполнил комнату унылостью. Кошки чувствовали прохладу. Даже не посмотрев на клубок, они заползли за книги в книжном шкафу, чтобы там провести свой послеобеденный отдых.
Квиллер был рад, когда пришло время отправляться в «Силтон». Он нуждался в перемене места, в перемене мыслей. И был даже рад, что пригласил разговорчивую Хикси Райе. По дороге в отель он зашёл в редакцию за почтой и, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, взял в библиотеке клип по гончарной мастерской на Ривер-роуд, «Мастерской Пенниманов», как она официально именовалась.
Он встретил Хикси в холле отеля. Казалось, она излучает отчаянную весёлость – в своём вишнёво-красном костюме и креветочно-розовой шляпе с соломенной морковью, турнепсом и редисом.
– Прекрасная шляпка, – заметил Квиллер.
– Мерси, месье. – Она замигала ровными рядами ресниц. – Я рада, что вам понравилась.
– Я этого не говорил.
– О, вы шутник! – Хикси игриво подтолкнула его. Мне страшно нравятся эти соломенные lйgumes[3]Вы ведь знаете меня!.. Вы говорите по-французски?
– Ровно настолько, чтобы у меня не было проблем в Париже.
– Я занимаюсь по курсу Берлина. Скажите что-нибудь по-французски,
– Камамбер, рокфор, бри, – сказал Квиллер.
Ежегодный фестиваль сыроделов был организован производителями сыра в танцевальном зале отеля. Сотня или около сотни гостей собрались возле бара, игнорируя длинные столы с отборным сыром.
– Это типичная вечеринка для прессы, – объяснил Квиллер. – Шесть человек из гостей работают в прессе, и никто не знает, кто такие остальные и почему они приглашены.
Он выпустил дым из трубки и попробовал датский сыр, сделанный из сливок. Хикси отпила из стакана и попробовала бри, камамбер, чешир, эдам, горгондзолу, гауду, грюйер, херкимер, ледекранц, моцареллу, муэнстер, пармезан, пор-дю-салю и рокфор.
– А вы так ничего больше и не отведаете? – спросила она.
– Я возьму немного рокфора для Коко, – сказал Квиллер, а затем добавил: – У нас сегодня был неожиданный гость – мисс Руп. Я думаю, она не одобрила моих котов. И Коко тоже не одобрил её.
– Шарлот ничего не одобряет, – сказала Хикси. – Курение, питье, игры, разводы, короткие юбки, истории о лохматых собаках, иностранцы, мотоциклы, фильмы с несчастливым концом, политики, жвачка, романы, написанные после тысяча девятьсот сорокового года, слишком большие чаевые официантам и секс – всё это не по ней.
У таких всегда есть скелет в чулане, подумал Квиллер.
– У неё был хоть раз в жизни роман? – спросил он свою хорошо информированную собеседницу.
– Спросите что-нибудь попроще. Подозреваю, у неё была тайная любовь с Хэшманом. Он уже пятнадцать лет как умер, а она всё ещё говорит о нём круглые сутки.
Квиллер задумчиво выпустил дым:
– Интересно, что случилось с котом Джой Грэм? Вы не задавали себе этого вопроса?
Хикси пожала плечами:
