я держалась на чистом упрямстве. И все равно к заходу солнца я успела пройти чуть больше половины палубы.
Когда я уже готова была бросить швабру и пусть наказывают меня, как хотят, ко мне подошел Альвар и велел заканчивать на сегодня работу. Обрадованная, я быстро сменила воду в ведре и, прополоскав швабру, приготовилась сбежать в каюту. Но Альвар удержал меня за рукав и сказал зайти к нему.
Когда мы зашли в его каюту, я остановилась около стола, а Альвар — за моей спиной. Я попыталась развернуться к нему лицом, но он не позволил. Руки задрожали от волнения. Что происходит? Мои волосы на затылке чуть шевелились от чужого горячего дыхания.
Я почувствовала легкое прикосновение к спине. Альвар медленно гладил мои плечи, а я умирала от страха.
— Мы все были слепыми дураками, да? — хрипло прошептал Альвар мне в шею, легко касаясь губами кожи и вызывая бешеные мурашки.
Сердце стучало так быстро, что, казалось, вот-вот остановится. Я дернулась вперед, но сильные руки сжали мою талию железной хваткой. А потом медленно поползли выше. Легко коснувшись моей груди, Альвар усмехнулся мне в волосы:
— Так я и думал.
Не дыша от страха, я обернулась и встретилась с его переливающимися в свете свечей глазами.
— Как тебя зовут?
— Ювина.
— Как ты оказалась на корабле? Почему в таком облике?
— Мне надо было сбежать с полуострова, меня искали. Да и парню на корабле будет…безопаснее, чем девушке.
— Сказала та, что пережила нападение вирен и купание в шторм, — заметил Альвар, — я уже говорил, но повторю: я благодарен тебе за спасение своей жизни, Ювина.
— Ну, я бы не смогла поступить по-другому, — я смутилась.
— Что грозило тебе в твоем городе? Кто ты?
Я молча посмотрела на него несколько секунд, а потом медленно произнесла:
— Я Ювина Латимер, дочь графа Латимера, губернатора Альгона. Отец решил выдать меня замуж против моей воли…поэтому я и решила…
— Ты смелая девушка, Ювина, не каждая бы решилась на такое.
Я слабо улыбнулась.
— Выбор у меня был невелик.
— Как ты сменила личину?
Я вытащила из-под рубахи подвеску.
— Моя бабушка когда-то дала мне ее.
Альвар внимательно осмотрел камень и кивнул:
— Редкая и очень любопытная вещица.
Я спрятала подвеску обратно и тяжело вздохнула. Да, Ювина, конспиратор из тебя оказался, прямо скажем, никакущий. Раскололась прямо на первом же допросе. Хотя, начни Альвар на меня кричать и угрожать, я бы может и не рассказала ничего, но он настолько ощеломил и смутил меня своими действиями, что я выложила ему всю правду без утайки.
— И что теперь будет? — обреченно спросила я.
— Ты о чем?
— Вы расскажете всем обо мне?
— Нет.
— Но почему?
— Ты так возмущена, словно хочешь, чтобы я рассказал, — улыбнулся Альвар, — Я не скажу по трем причинам. Во-первых, в тебе нет зла, ты абсолютно чиста в своих помыслах, а значит, ничем твое нахождение на корабле никому здесь не грозит. Во-вторых, ты спасла мне жизнь. Ну и в-третьих, выручить попавшую в беду леди, — Альвар слегка поклонился, — мой прямой долг.
Я с облегчением выдохнула и улыбнулась. Я не эмпат, конечно, но чувствовала, что Альвар говорит правду.
— Иди отдыхать, я сохраню твой секрет.
— Какой секрет? — раздался от двери знакомый голос.
Глава 15
Мы с Альваром одновременно обернулись и увидели в дверях сердитого капитана.
Ой ей.
— На то он и секрет, чтобы никому о нем не рассказывать, — пожал плечами Альвар.
— Понятно, — процедил Гард, — если вы закончили, мне надо с тобой поговорить.
— Да, мы закончили, — Альвар кивком головы отпустил меня, но я ждала разрешения от капитана.
Лицо Гарда немного смягчилось, и он позволил мне уйти.
Я вприпрыжку понеслась к своей каюте. Наскоро умывшись и переодевшись в чистую рубаху, я залезла под одеяло и приготовилась немного почитать перед сном. Открыла очередную историю о приключениях пиратов. Но в этот раз книга мне не понравилась. Я быстро пролистала ее, но поняла, что все не то. Одни сражения. А где любовь? Где прекрасная принцесса, которую спасет смелый принц — капитан пиратов, и они уплывут на волшебный остров, и проживут там всю жизнь в счастье. Я мечтательно закрыла глаза, представляя себя на месте принцессы. А потом подумала, кого бы представить на месте принца. Кого-то сказочно красивого, например, Альвара. Я снова закрыла глаза, но Альвара мое воображение отказывалось представлять принцем, вместо него я видела совсем другое лицо…
И не заметила, как из своих фантазий плавно перешла в мир сновидений.
Следующие несколько дней прошли в привычном режиме. Я домыла злосчастную палубу и теперь весь день посвящала работе в каюте Гарда. Помимо переноса координат на карту, коих становилось все меньше, я занималась и более скучными вещами, вроде внесения записей в хозяйственные книги или беготню по кораблю по поручению Гарда.
Больше всего я любила моменты, когда мы в тишине сидели за одним столом. Гард занимался своими бумагами, а я своими. Слышны были только легкий шорох карандаша и наше дыхание. Иногда издалека долетали приглушенные расстоянием звуки с палубы, и только они напоминали мне, что мы не одни на этом корабле. По столу медленно ползли тени от предметов, напоминая о том, что мимо за окном проплывает день.
Я частенько позволяла себе украдкой рассматривать капитана. Мне нравилось его сосредоточенное выражение лица. То, как прямо он держал спину и делал записи твердой рукой. Я тихонько улыбалась, когда он, забывшись, нетерпеливо смахивал с лица упавшую прядь волос. И такой он в этот момент становился понятный и близкий, что у меня заходилось сердце.
Капитан хвалил меня за расторопность, ведь я старалась все его поручения, связанные с беготней по кораблю, выполнить очень быстро. Правда, двигало мной вовсе не усердие, а желание поскорее вернуться к нему, за наш стол и дальше наслаждаться этими часами рядом в тишине.
Но мои подглядывания не могли пройти мимо внимания Гарда.
Однажды он перехватил мой взгляд:
— Почему ты так смотришь на меня? Хочешь что-то спросить?
— Откуда у вас этот шрам? — я совсем не то хотела сказать, но он застал меня врасплох своим вопросом.
Я думала, что Гард рассердится и откажется отвечать, но он лишь пожал плечами и буднично произнес:
— Когда я родился, мой отец попытался убить меня смертельным заклятьем, но у него не получилось.
Я охнула и дернулась к нему. Но вовремя опомнилась. Если я сейчас кинусь его обнимать, он вряд ли оценит. Я представила беззащитного новорожденного малыша со
