передающие широкополосные сигналы, – подарила надежду на колонизацию новых земель в киберпространствах. Дети мечтали строить карьеру в сфере информационных технологий и переезжали в города, где подавали кофе и массировали жирные ступни бэби-бумеров, а развлечения и, значительно реже, работу находили в своих электронных девайсах. Цифровые гетто предлагали бесконечные новые миры и ресурсы, которые ждали своего открывателя – казалось, это может длиться вечно, без каких-либо пределов. Или, по крайней мере, пока не закончатся редкоземельные металлы, необходимые для функционирования вышеупомянутых девайсов.
Этим детям, которые собираются бросить школу и поступить в TAFE[20] или найти работу в супермаркете, я рассказываю, что судьба любого экономического уклада заранее предрешена, и в момент, когда он терпит крах, от него лучше держаться подальше. Я смотрю на их лица – бледные, испуганные или рассерженные – и понимаю, что никто не хочет этого слушать. Я должен показать им, как читать паттерны и видеть прошлое, настоящее и будущее как одно и то же время, и научить их самостоятельно ориентироваться внутри этой системы.
С другой группой учеников-аборигенов из Западной Австралии я регулярно отправляюсь в пешие экскурсии в сопровождении Ноэля Нэннапа, местного Старейшины. Он произносит что-то вроде: «Через двенадцать минут пойдет дождь», – дети засекают время в своих телефонах и удивленно смеются, когда его предсказание сбывается. Он предсказывает такие события, как ежегодное появление летающих муравьев, ведет нас через буш извилистыми тропами, следуя характерным сезонным знакам, останавливается под каким-нибудь деревом, щелкает пальцами – хоп! – и в то же мгновение из-под земли вырываются муравьи.
Что мне с этим делать? Сказать, что это удивительно, и попросить его рассказать детям истории о детстве, проведенном в буше? Попросить его испечь нам булочку на углях и показать, как метать бумеранг, а потом сказать детям, что они могут следовать своим мечтам и делать что угодно? Ну уж нет. Я прошу его объяснить способ мышления, при помощи которого он делает предсказания, и рассказать детям, можно ли его применять за пределами буша. Тогда он демонстрирует им процесс своего мышления паттернами и даже рассказывает, как использует его для отслеживания движения фондовых рынков и экономических трендов. Суть в том, чтобы увидеть целостный образ связей между вещами. Смотрите не на вещи, а выше, на связи между ними. Затем взгляните еще выше, чем связи, и вы увидите паттерны, которые они создают. Выявите точки возможного риска и роста, как будто просчитываете, куда полетит мяч в футбольном матче.
Позднее, во время семинара по монетарной системе, я напоминаю этим детям из Западной Австралии о том, что Старейшина показал нам. Я предлагаю им обнаружить паттерн в таком символе:
В течение следующего часа, пока мы читаем, смотрим видео и разговариваем о структуре монетарной системы, на большом листе бумаги разрастается замысловатый образ. К концу урока дети обнаруживают в беспорядочном, сложном изображении паттерны и сравнивают их с моделями, которые они выявили в монетарной системе. В ходе анализа на поверхность выходят экологические проблемы устойчивого развития, и это их немного тревожит.
Один ученик особенно хорошо разобрался в мышлении паттернами и теперь может применять его к широкому спектру проблем. В другой раз он участвует в экскурсии на пляж, размываемый морем, – его необходимо укрепить бетоном и мешками с песком, чтобы защитить строения на берегу. Детям предлагается придумать инженерное решение для этой проблемы.
Этого мальчика задача как будто не интересует. Он стоит под купой казуариновых деревьев и смотрит на море, пока другие рисуют модели стен и намывных кос и придумывают разные аппараты. Казалось бы, нерадивый ученик – ведет себя плохо. Может, мне стоит его наказать, унизить перед сверстниками, чтобы он присоединился к выполнению задания. Он не демонстрирует достижения. И не старается повысить показатели успеваемости, чтобы исправиться. Я подхожу к нему и спрашиваю, в чем дело. «Полная херня», – говорит он. Возможно, мне стоило бы приструнить его за использование нецензурной лексики. Но я спрашиваю, что он имеет в виду.
Он говорит, что узнал от Дедушки Ноэля о казуариновых деревьях и о том, что когда они вот так растут на берегу, под ними текут подземные пресные ручьи. Он показывает мне эти потоки, устремленные в море, и легкие сдвиги песка, обусловленные приливами и течениями: вдоль всего побережья идет постоянное циклическое движение очищения и обновления, бесконечное количество белых песчинок смывается и откладывается на новых пляжах. Вдали он указывает на косу, которую насыпали, чтобы преградить этот поток и сохранить песок на пляже, и отмечает, что из-за нее сюда не попадает новый песок. Он напоминает о десятках других подобных конструкций вдоль берега и о том, что из моря вычерпывают песок и высыпают его на пляжах для общественного пользования.
Потом он поворачивается и показывает на здания, отмечая, что большая их часть возведена из бетона, главным компонентом которого является песок – когда его вычерпывают, на дне океана остаются ямы, которые снова заполняются песком. Песок движется циклически, но никогда не возвращается на пляж. Или, в худшем случае, морское дно осыпается в эти ямы, из-за чего пляж еще больше погружается под воду. «Можно строить сколько угодно заслонов, но эти долбаные здания вернутся в море, из которого они вышли».
М-да. Как я всегда говорю, если вы хотите обнаружить следующее поколение великих мыслителей, зайдите в штрафную комнату любой государственной школы.
Когда мы ведем разговор на песке, отталкиваясь от символа (с. 74), – рисуем его на земле и затем развиваем его паттерн – мы понимаем, что он сосредоточен на вещах, на которые люди обычно не обращают внимания. Сегодня люди в основном фокусируются на отдельных узловых точках – вроде звезд на небе. Но подлинное понимание рождается из промежуточных пространств, из силы отношений, которые связывают и двигают точки. Этот символ подчеркивает такие взаимосвязи и тем самым понижает значимость точки. Если вы сможете увидеть силу отношений, которые связывают и двигают элементы какой-либо системы, а не сосредотачиваться на самих элементах, то вы сумеете увидеть паттерн за пределами линейного времени. Если вы вернете этот паттерн в линейное время, то в современном мире его можно будет назвать предсказанием.
Для этой беседы я изготовил бумеранг, полностью покрытый изображением этого символа. В общем рисунке прослеживаются тенденции и неожиданности, а в том, что кажется хаосом, прослеживаются формы и регулярности (patterns), которые можно разглядеть только при целостном подходе. Современная наука начинает осваивать такой способ познания благодаря теориям хаоса, сложности, сетей и фрактальной геометрии. Становится очевидно, что сложные системы приспосабливаются, самоорганизуются и следуют
