что получилось. Если что — всегда можно откатить назад, но я уверен, что результат тебя приятно удивит».
Проснулась я, когда Музыка сказала, что пора.
Я села, перекинула одну ногу через борт капсулы и тут же вспомнила, что внутри меня проходит эксперимент. Прикрыла глаза и обратила внутренний взор туда.
Секунды хватило мне, чтобы ахнуть от изумления. Но углубиться мне не дали — снаружи раздался вопль.
— Что это ещё за говнище?! — подпрыгнула Нилли.
Я всталарядом с ней. Сердце тяжело билось.
— Не знаю, — сказала я.
Почему-то казалось, что я виновата. Ночью я нарушила распорядок, пробралась в лабораторию, и вот пришла расплата. Наказание.
Крик повторился.
— Кто может издавать такие звуки? — спросила Нилли и шагнула к двери.
15. Ничего существующего
В столовой собрались все, кто мог ходить. Даже стаффы сгрудились здесь же. Было тихо и страшно, если не считать этих криков, в которых я различала слова, произнесённые на незнакомом языке, странным голосом, невероятным тоном.
— Любопытно до одурения! — Айк опять оказался рядом и, убедившись, что мы с Нилли разделяем его чувства, принялся расталкивать собравшихся.
Я скользила вслед за ним сквозь толпу, будто плыла в толще воды в скользкой обтяжке. И вот — просвет.
Айк замер, я — тоже. У меня приоткрылся рот, и я потеряла белую ментому. Вместо неё выплеснулся наружу целый букет других. Эмоций, которых нельзя было бы выразить словами.
Большая часть столов были перевёрнуты, как будто кто-то в ярости расшвырял их. И между ними, как призрак по древним руинам, ходило странное существо.
Оно было чем-то подобно нам. Руки, ноги, голова… Пожалуй, на этом сходство заканчивалось, хотя кое-что уже было подобно карикатуре. Например, голова существа не обладала энергопроводниками, благодаря которым мы могли соединяться с множеством различных контуров. Вместо них росло нечто вроде шерсти. Кто-то явно её обрезал — слишком уж одинаковыми были по длине тёмные шерстинки. Такая же шерсть «украшала» нижнюю половину лица, делая существо похожим на дикое животное.
Кожа сначала показалась белой, потом я поняла, что она скорее желтоватая, возможно, с примесью розового. Глаза преимущественно белые, только в середине — цветные круглешки, а в центре их — чёрные провалы крохотных зрачков.
Можно было бесконечно долго описывать это невероятное создание, и всё равно, прочитав описание, я бы не сумела его представить, если бы не видела сама.
Все, кто смотрел, не скрывали ментом страха, испуга — у каждого своей интенсивности. Само существо тоже так и сыпало ментомами, кажется, вовсе этого не сознавая. Только это и удерживало всех на месте, только потому никто не убежал отсюда в панике. Все видели, что существо само нас боится до истерики.
Оно вертелось на месте, вращало головой и вопило. Я сосредоточилась, попыталась хоть как-то сохранить в памяти произносимые звуки. «Gos pod’ pas tyr’ moi on pok oit men’ya na zlach…» — тут я сдалась. Это были невообразимые сочетания звуков, в которых, скорее всего, не было никакого смысла.
— Чего же вы все боитесь? — услышала я голос Виллара. — Его вообще не существует.
Я повернула голову и увидела его. Виллар сидел на единственном устоявшем столе и болтал ногой. Ему хотелось выглядеть непринуждённым, развязным, высокомерным. Но он не мог сдержать рвущихся наружу ментом.
Напряжение. Ожидание. Злость и страх. Но страх — не перед этим существом, которое упало на колени и, закрыв лицо руками, принялось дрожать.
— Расступиться, — приказал грубый голос.
Толпа раздалась в стороны. Я замешкалась, заметалась туда-сюда, в растерянности, и тот, кто шёл сзади, оттолкнул меня, сделав выбор сам.
Айк подхватил меня, не дал упасть.
— Что это? — прошептала я.
— Есть одно словечко, но оно не проходит по этикету. Впрочем, ладно: это ******.
В любое другое время такое слово, произнесённое в толпе, привлекло бы всеобщее внимание, Айка бы, наверное, наказали, да и потом все ещё долго бы на него косились. Но сейчас никто даже заметил этой мелочи.
Вперёд вышли двое. Куратор нашего оборота и Ликрам. Это он оттолкнул меня. Ликрам остановился перед существом, взирая на него без всякого страха. А куратор подошла к Виллару. Тот так и сидел на столе, сложив на груди руки. На куратора он пытался смотреть высокомерно, но нужная ментома никак не желала украсить его ауру.
— Встать, — велел Ликрам.
Существо подняло голову на голос.
— Zgin’ netchisty, — произнесло оно нечто неповторимое.
— Я велел тебе встать! — Ликрам повысил голос.
Существо вскрикнуло без слов и… исчезло.
Там, где только что было нечто живое, рассыпалась лишь куча праха.
Ликрам кивнул, будто только того и ждал. Повернулся к Виллару и куратору.
— Расходимся, — сказал Виллар дрожащим голосом. — Не на что смотреть. Абсолютно ничего существующего мы здесь не видели.
Куратор размахнулась и ударила его по лицу.
Не я одна забыла, как дышать.
Звук пощёчины получился громким, разлетелся по всему залу. На щеке Виллара отпечатались следы пальцев куратора. Сама она, так и не сказав ни слова, развернулась и вышла прочь.
— Виллар, вытяни руки перед собой и не пытайся сопротивляться, — сказал Ликрам. — Ты арестован.
Но Виллар не шелохнулся.
Он, похоже, даже не услышал Ликрама.
Широко раскрытыми глазами он смотрел вслед куратору, и его аура была пуста, как у покойника.
16. Посредственное граффити
— Полагаю, сегодня мы многое поняли, — сказал Айк.
Мы с Нилли уставились на него молча, ожидая пояснений. Лично я за себя могла сказать точно: я не поняла ровным счётом ничего. Нилли, кажется, находилась не в лучшем положении.
После событий в столовой аппетита ни у кого из нас не было. Я сходила в душ и решила пораньше прийти в аудиторию. У дверей столкнулась с Айком и Нилли. Сейчас мы сидели в пустом помещении втроём. Я спроецировала панораму своего мира на функциональный стол, смонтировала круглый регулятор времени и пальцем рассеянно вертела его туда-сюда.
— Что мы поняли? — не выдержала первой Нилли.
— Что попытка выпендриться до добра не доводит, — отозвался Айк. — Впервые вижу, чтобы кто-то из преподавательского состава ударил студента. Впервые даже слышу про такое.
— Как думаешь, что с ним теперь будет? — спросила я.
— Хорошего? Ничего, — сказал Айк. — Учитывая его предыдущие заслуги, я думаю, его уничтожат. Распылят, а энергию вольют в контуры.
Я
