бутылок пива. Я вёл себя более скромно, выпив всего три, и даже один раз сходил окунуться в бассейн.
По своим номерам мы расползлись, когда было уже давно за полдень. Девчонки должны уже скоро вернуться, и я хотел немного подремать. Все это время мы им не звонили, дав время побыть вдвоём и насладиться шопингом. Но поспать мне не удалось. Мой телефон зазвонил, и это была не Лани. На экране лаконично высветилась фамилия Титаренко. Алексей Титаренко — наш командир эскадрильи или сокращенно, комэск. Беспокоить просто так или по пустякам он бы не стал. Лёгкое опьянение исчезло без следа, а настрой сразу стал серьёзным.
— Алло, — заранее прочистив горло, говорю я, стараясь сделать как можно, более трезвый голос.
— Утро доброе, Кирилл, — отвечает он.
— Доброе, — соглашаюсь я, вспоминая своё, действительно, доброе утро. — Но у нас уже давно день.
— Ах, ну да. Совсем из головы вылетело, что у вас на четыре часа больше, — поправляется Титаренко. — Я звоню, как ты, наверное, догадался, не просто так, — он переходит на деловой тон. — У меня плохие новости. Тебе немедленно надо прервать отпуск и возвращаться в Москву. Причины по телефону рассказать не могу, но это очень серьёзно. На твоё имя уже куплен электронный билет. Сейчас я отправлю его тебе на мейл. Вылет через пять часов. Так что поторопись, — он делает паузу, обдумывая, что ещё можно сказать. — Как только прилетишь, бери такси и сразу дуй на аэродром. Вопросы?
Вопросов не было. Все предельно понятно. И раз уж меня выдергивают из отпуска, не говоря причину, то задавать лишних вопросов не надо.
После звонка первым делом проверяю почту, на ней уже висит письмо с вложенным билетом. Проверяю данные и понимаю, что времени у меня, и правда, совсем нет. Нужно срочно собираться и ехать в аэропорт. Хорошо, что вещей у меня немного, и я управился со сборами довольно быстро. Теперь надо выселиться из гостиницы и поймать такси. Лани позвоню как раз по дороге в аэропорт и попытаюсь все объяснить. А пока надо подумать, что ей сказать, подобрав правильные слова. Я определённо не хочу рвать с ней отношения, а скорее наоборот. Её отпуск закончится через несколько дней, и как только она прилетит обратно в Москву, я позову её на свидание. Теперь это будет именно свидание, ведь просто погулять с ней мне уже не так уж и интересно. Хочется повторить наш утренний марафон, да и вообще узнать её получше.
За этими мыслями я прошёл все необходимые процедуры, чтобы выселиться из гостиницы и довольно легко поймал такси. Теперь надо позвонить ей. Достаю свой телефон, набираю нужный номер и ещё раз прокручиваю в голове подготовленную речь. Но её телефон выключен. Пробую ещё раза три — результат тот же. Может позвонить Лене? У меня сохранился её номер, пробую, но вместо неё берет трубку Антон и озадаченным голосом спрашивает, чего это я звоню на этот номер. Оказалось, что Лена забыла телефон в номере Антона. Вот невезуха! А ведь день так хорошо начинался! Ну ладно, нечего роптать на судьбу, ведь я её хозяин. Я закрываю глаза, сосредотачиваюсь и решаю, что пока будет достаточно все рассказать Антону. Он передаст Лани мои слова.
Антон слушает молча и все сразу понимает. Он обещает все рассказать Лани, как только они с Леной вернутся. Его слова меня успокаивают, и я стараюсь больше не думать об этом.
Перелет в Москву проходит хорошо. Недавно Лани меня спрашивала, нравится ли мне летать на пассажирских самолётах. Я ответил, что ни разу об этом не задумывался, а теперь понял, что это даже полетом-то не назовешь. То, что происходит с человеком во время полёта на истребителе никак не вяжется с коммерческими авиаперелетами. Это больше похоже на поездку на автобусе, чем на настоящий полет!
Но вот после приземления меня ждал сюрприз. Во Вьетнаме, когда я уезжал, было плюс двадцать восемь градусов. Москва меня встречала почти такой же температурой, только со знаком минус. Рождественские морозы показали себя во всей красе. Без подштанников и свитера на улице делать нечего. К счастью такси, которое я вызвал, приехало довольно быстро, и я себе ничего не отморозил. Таксист — немолодой мужик с избытком лишнего веса не был тихоней и рулил довольно бодро. Тем более новогодние праздники еще в самом разгаре, и дороги совершенно пусты, так что на нашем аэродроме в Подмосковье я должен быть довольно скоро. Жаль придётся таскаться с сумками, которые везу из отпуска. Как назло тёплых вещей в них нет и спастись от мороза нечем. Но времени заезжать домой нет, да и Титаренко приказал сразу ехать на аэродром.
Так, надо не забыть позвонить родным и близким. В моем случае этот список не велик. Из близких родственников у меня только мама, а из близких, которых я хотел бы сейчас услышать, только Лани. Надеюсь, Антон сможет ей все как следует объяснить причину моего исчезновения.
Пока мы ехали, я попросил водителя включить какое-нибудь новостное радио. Он не против и начинает что-то переключать. Сейчас в Москве утро, а значит можно послушать новости без лишних глупостей. На частоте РСН как раз начинается программа “Подъем” с Сергеем Доренко и я прошу оставить это. Я не прогадал. Речь шла о том, что Северная Корея опробовала ядерное оружие. Её соседу — Южной Корее это не понравилось, и это переросло в небольшой военный конфликт. Теперь неудивительно, что меня вызвали в Москву. Наверняка из-за этого инцидента наши войска хотят привести в боеготовность или провести какие-нибудь учения. Ведь Россия имеет сухопутную границу с Северной Кореей и все, что происходит там, может отразиться на нас. Поэтому надо побряцать оружием, чтобы американцы, традиционно поддерживающие Южную Корею, не вздумали направить в район боевых действий свою армию и флот.
От своих умозаключений мне серьёзно полегчало. Значит ничего слишком серьёзного. А к учениям мне не привыкать. Поэтому я расслабился и развалился в кресле.
Расплачиваясь с таксистом трижды пожалел, что не воспользовался общественным транспортом. Полторы тысячи рублей долой. Хотя надо признать, что в общественном транспорте я имел все шансы получить обморожения. Как же эти учения не вовремя!
Зайдя на территорию аэродрома, сразу понимаю, что тут стоит настоящая суматоха. Даже издали слышен вой прогреваемых турбин и взлетающих самолётов, но представ перед Титаренко, по одним его красным от недосыпа глазам, понимаю, что дела обстоят серьёзнее, чем я мог предположить. Комэск тут же вводит меня в курс
