стороны, и чёрное пятно, оказавшееся огромной лошадью, вдруг резко затормозило, встав на дыбы. Гилберта пронзил страх: он знал, что от удара с такого расстояния Стелла просто не выживет, и потому рванул вперёд. Однако тут же между ней и лошадью выросла ещё одна тень, из-за которой животное практически сошло с ума. Чёрный хвост бешено бил в воздухе, огромная голова на мощной шее двигалась из стороны в сторону, взмыленные бока поднимались и опускались. С каждой секундой, с которой выросшая из ниоткуда тень становилась плотнее, страх лошади будто усиливался. Побледневшая Стелла медленно отступала назад и рухнула бы, запнувшись о собственную ногу, если бы Энцелад вовремя не подхватил её.
— Кто это?
Стелла что-то бессвязно пробормотала. Тем временем подоспели конюхи, которые, однако, никак не могли подобраться к взбешённому животному. Стелла словно очнулась, заметив, как один из мужчин едва не получил копытом в лицо. Она вырвалась из хватки Энцелада, пробежала мимо мужчины, оказавшегося на месте тени, и крепко обняла лошадь за шею.
— Тише, милый, всё хорошо, — забормотала она намного разборчивее, чем до этого. Гилберту даже показалось, словно она намеренно повысила голос. — Всё хорошо, не нужно. Фортинбрас будет расстроен, если узнает…
— Так он вспомнил своё имя.
Гилберт вздрогнул, услышав голос незнакомого мужчины — глубокий, властный, чарующий настолько, что его хотелось слушать ещё и ещё. Но стоило только мужчине посмотреть на них, как Гилберт сразу же ощутил, что тот издевается над ними. Насмешка читалась в его разноцветных глазах, правом синем и левом красном, и широкой улыбке с клыками, которые мужчина гордо демонстрировал.
— Что ж, похвально, — как ни в чём не бывало продолжил мужчина, ненавязчиво отряхивая рог, висящий на поясе, от невидимой пыли. — Но ведь все знают, что проклятие сняла девчонка, да?
Стелла, не отошедшая от заметно притихшей лошади ни на шаг, метнула на него яростный взгляд.
— Здравствуй, Стелла, — с улыбкой поприветствовал её мужчина. — Скучала?
— Чтоб ты сдох! — рявкнула она, ещё крепче обняв шею лошади. Гилберту потребовалась секунда, чтобы понять: она пытается успокоить не животное, а себя.
От Стеллы пахло не только яростью, но и страхом.
— Тише, не при всех. Знаешь же, меня заводит, когда ты так говоришь.
Стелла побагровела и уже хотела подойти к нему, но вовремя себя остановила. На секунду она посмотрела на Гилберта, который совершенно ничего не понимал, но тут же отвела взгляд. Она что, знала этого мужчину? И она что, была…
— Ты специально напуган Басона? — прошипела Стелла, неотрывно смотря на него.
— Нет, думаю, он просто принял принца Гилберта за Фортинбраса. Да-да, — тут же продолжил он, будто почувствовал замешательство Гилберта, — я знаю, кто ты. Я всё про тебя знаю. Но вернёмся к важному. Стелла, милая, я устал с дороги и хочу немного отдохнуть. Может, проводишь меня?
— Сдохни! — ещё громче крикнула она. — Тебя никто не ждал!
— Выходит, и мою информацию никто не ждёт? Без неё вы не войдёте в Лабиринт.
Гилберт уловил, как Энцелад напрягся ещё сильнее. Все слуги и стражники, наблюдавшие за ними весь день, будто бы испарились — то ли отправились за помощью, то ли решили не рисковать собой лишний раз. Гилберт был в замешательстве и не мог вспомнить ни одной магии, которая была бы похожа на то, что использовал незнакомец. И откуда он знает, что они намерены войти в Лабиринт?
— Давай, Стелла, — с широкой улыбкой подначивал её мужчина, никого вокруг не замечая. — У нас мало времени, а я ещё хочу узнать, где вы прохлаждались столько месяцев. Или мне попросить принца Гилберта?
Он повернулся, критически оглядел с головы до ног и презрительно фыркнул, качнув головой.
— Не удивлён, что корона тебя отвергла.
Гилберта пробал озноб. Об этом-то он как узнал?..
Кем на самом деле был этот мужчина и какой магией он обладал?
— Катон, приятно познакомиться, — представился мужчина, будто прочитав его мысли. — Вождь Дикой Охоты и единственный, кто знает тайные пути, ведущие в Лабиринт.
* * *
Стеллу трясло от злости, ненависти, страха и стыда, с которым она никак не могла справиться. Она не ожидала, что Катон навестит их так скоро. Она вообще забыла о том, что он может в любое время оказаться в Омаге, и теперь чувствовала себя отвратительно. Он всегда предупреждал о своём появлении звуком сигнального рога, и Стелла, услышав его по пути к манежу, знала, что Катон вот-вот будет здесь. Знала и стояла, испуганно смотря в небо, где в любой момент могла пронестись бесформенная тень. И после, когда он сказал, что её злость заводит его…
Стелла хотела плакать. Почему Катон вечно всё портит? Почему думает, что ему всё дозволено? Клятва связывала его с Фортинбрасом и не позволяла ему вредить кому-либо из его союзников, но он всегда находил способ задеть её и напомнить, что когда-то она принадлежала Охоте. Иногда он говорил так, будто она до сих пор принадлежала только ему.
Стелла едва справилась с эмоциями. Она не могла слышать о том, как Джинн рассказывал о своём убийстве, и потому сбежала, решив, что лучше будет слоняться по дворцу. О том, почему Ветон так поступила, ей обещали рассказать позже, но Стелла и не рвалась как можно скорее узнать правду. Когда Ансель передал, что Фортинбрас ищет Гилберта и Энцелада, Стелла решила найти их с куда меньшим энтузиазмом, чем можно было от неё ожидать. Она хотела растянуть время, а когда узнала, что Гилберт и Энцелад возле конюшен, захотела ещё раз навестить Басона. Стелла даже не думала, что Катон явится прямо перед ними только для того, чтобы поиздеваться и напомнить, кем он является на самом деле.
Выбора у неё не было: успокоив Басона, испуганного появлением Катона, Стелла проводила того к Фортинбрасу. Это было ещё одной пыткой, куда более жестокой и извращённой. Катон прекрасно знал, где Фортинбрас, и смог бы найти его в огромном дворце с помощью магии. Гилберт и Энцелад, которые последовали за ними, его совершенно не интересовали. Только Стелла, которая всё это время чувствовала на себе пристальный взгляд Катона.
Она слишком хорошо помнила Башню и каждый момент унижения, которому он её
