Сейчас он просто прыгнул. Пора и нам вступить. Гаспар, командуй лучникам.
Вторая унирема уже пристала бортом к нашему борту. На этот раз от лучников толку оказалось мало, щиты пробить не могли. Но хотя бы не давали шансов римлянам перебраться на нашу бирему. Но никто еще не знал, что кое-кто имел свои планы. Она вновь захотела доказать, что она не балласт и она же уговорила одного мелкого помочь ей в этом. Рико одного сильно боялся, моря. Впервые его увидев, он поразился размаху и испытал страх. Но Айша пообещала доставить его до корабля противника в целости и сохранности.
Гоблин ловко взобрался по корпусу униремы, но сразу и не пытался выбраться на палубу, точнее, внутрь корабля, так как фактически сама палуба отсутствовала. Правда, один из рабов-гребцов заметил его, но впал в ступор сразу же. А кто не впал бы, впервые увидев не человека, а представителя другой расы? Для него гоблин был сродни пришельцу из другого мира. Сам же Рико ждал подходящего момента, ждал, когда все вооруженные личности отвернутся в сторону.
Меня же больше всего интересовал человек в тунике. Но чтобы пробиться к нему, пришлось немного поубивать. И вот я решился начать использовать свои возможности, хватит дурью маяться. В первую очередь проверке подверглась «черная кровь».
Отскочил в сторону от удара ближайшего римлянина, на ходу успел надрезать себе ладонь. Мысленно захотел активировать навык, и кровь на самом деле почернела. А дальше просто, взмах и разлетающиеся капли быстро нашли оголенные участки кожи врагов. Жаль правда, что некоторые долетали до гребцов, бедолаги они, но война все спишет, так говорилось в мире моего рождения. Десяток секунд, и несколько врагов упали с дикими воплями, умирая. Но это еще не все, я создал щит крови и рванул к ближайшему римлянину. Выглядел тот повнушительнее остальных и ростом, и статью. Выпад его копья я принял на щит и удивился, да и не только я. Воин аж глаза выпучил, когда не смог понять, как его оружие не смогло пробить непонятный полупрозрачный красноватый щит. Поэтому удар моего меча он пропустил, а зря. Голова молча подкатилась к одному из гребцов, тот потерял сознание сразу же.
— Убейте его! — заорал туникообряженный, не замечая одной простой истины, убивать меня было некому. Тьма не на шутку разошелся, включил свой огонь на полную катушку, не заботясь о том, что тут вокруг одно дерево. И во многих местах начался пожар. Часть римлян по дурости стали прыгать в воду, забыв при этом содрать с себя доспехи. Между мной и целью оставались лишь три его телохранителя.
— Айша, ты куда собралась? — Рико не успел остановить девушку, которая раньше него очутилась на униреме. Время как раз было подходящее, и гоблин сам уже собирался броситься вперед. Пришлось догонять смутьянку. Выстрел из небольшого арбалета попал в шею командира. Падший научил определять, кто мог быть главным. А вот Айша, не умея убивать толком, использовала смесь страха, адреналина и желания всем доказать. Длинным кинжалом она неумело, но все же смогла первому ближайшему противнику перерезать горло. Правда, тот так и остался единственным убитым ею. С трудом она смогла увернуться от удара гладиуса, ну а затем в срочном порядке ей пришлось нестись со всех ног к дальнему борту. Но тем самым она отвлекла внимание от маленького зеленого убийцы.
Рико поступил умно, не пытаясь нанести врагам смертельных ран. Его задача была проще, дать возможность друзьям беспрепятственно попасть сюда. Поэтому он резво стал подрезать сухожилия на ногах римлян. Те конечно быстро его заметили, но во-первых, попробуй поймать мелкого юркого гоблина, а во-вторых, появившаяся брешь в рядах противника дала возможность в быстром темпе людям Гаспара прийти на помощь. В принципе, дело было сделано, римляне недолго смогли сопротивляться тем, кто с детства привык жить одним целым с оружием.
Три последних трупа, и передо мною встал в испуге тот, кто больше всех призывал убить меня. Удар в живот заставил его захлебнуться и не дал извергнуть новую порцию ругательств, обещавших мне мучительную смерть, если попробую пролить кровь великого (по его личному мнению) трибуна казначейства, имя свое он произнести не успел, да оно мне и не нужно было. Учитывая, что унирема горела, гребцы успели попрыгать в воду, пора было сваливать отсюда. Подхватив нехудое тело трибуна, я очутился на Тьме, который без подсказки сам в быстром темпе поспешил вернуться на почти родную бирему.
— Падший, нам пленные нужны? — Не успел я слезть с коня, как Якоб нарисовался.
— Нет, но и добивать не нужно. Все их оружие выкиньте за борт и пора сваливать отсюда, пока на горизонте не нарисовались новые противники. А я пока побеседую с этим ушлепком. — Уходя, Якоб тихо проговаривал новое для себя слово, такими темпами скоро всех научу жаргону двадцать первого века.
— А теперь, чертов трибун. Ответишь на мои вопросы, останешься жив. — Но тот попытался вновь исторгнуть порцию гнева и угроз.
— Падший, давай-ка я ему отрежу яйца, представь, как запоет? — вкрадчивый голос Рико жаждал крови.
— А хрен с ним, режь, друг мой.
— Что такое хрен?
— То, что выше яиц. — Вот и гоблина научу.
— Запомню. Значит, хрен пока не режу, только яйца. — Когда трибун увидел кинжал в руках гоблина и маньячный вид зелёного, то смог произнести всего лишь несколько слов.
— Кто это такое? Посланник смерти? — Рико аж приосанился от такого сравнения.
— Все может быть, трибун, но попрощайся с яйцами. — Как только мелкий стал надрезать тунику в нужном месте, информация полилась, как дерьмо из канализации. Ее было так много, что трудно было выцепить нужную. Пришлось прикрикнуть на него, чтобы остановить словесный понос и направить разговор в нужное русло.
Если кратко. Этот человек был послан империей проверить, как собираются налоги, не крадут ли, не обманывают ли. И начать он решил с городов, расположенных на берегу Красного моря. Но это была еще не вся полезная информация. Там же, рядом с будущим мощным каналом, сейчас собиралось войско римское. Но для чего, он как раз не знал, а жаль. Больше толкового не получилось из него выжать. Ну не интересоваться же мне финансами римлян. Поэтому я его и отпустил на свободу, оставив жизнь. Ну а то, что выбросил в море, так ведь не говорил ничего о суше.
