поправил темно-синюю рубашку, которую надевал только по торжественным случаям, и спросил:
— Как твои дела?
Она прикрыла глаза рукой и игриво сказала:
— Детектив, вы меня пугаете. Что с вами сегодня? Куда делся важный серьезный мужчина, которого я встретила в приюте?
— Прости, я совсем разучился общаться не по работе, да и вообще не привык проводить время так. Это мое чистосердечное признание.
— Постоянно на службе? — уточнила она с каким-то сочувствием.
— Да, в кафе я последний раз выбирался, дай подумать… Обед в забегаловке между рабочими часами считается?
Она отрицательно покачала головой.
— Ох, тогда так давно, что уже и не вспомнить.
— Значит, необходимо это исправлять.
— Ты так думаешь?
— Конечно. Каждому человеку нужен отдых, смена обстановки. Ты слышал о выгорании на работе?
— Не-а, для полицейских это непозволительная роскошь, — с горькой улыбкой ответил детектив.
— Ален, я серьезно. Эта проблема целеустремленных людей, чью жизнь поглотила работа. И когда беда случится, будет гораздо сложнее все исправить, чем сейчас. Так что я предлагаю тебе сделку.
— Ого, даже так? И каковы условия этой сделки?
— Назовем это сделкой-марафоном. Первое и основное условие — выделить время на отдых и не принимать работу близко к сердцу.
— Это непросто.
— Конечно, условия таких сделок редко бывают легкими. Но это важно, и, поверь, пойдет тебе на пользу. Мысли прояснятся, состояние улучшится, сон нормализуется. Я уверена, что со сном у тебя тоже бывают проблемы.
— Ты думаешь, все так плохо?
— Я вижу, — призналась Иллая, внимательно вглядываясь в него и отпивая раф из длинного стакана. — В мире всегда будут преступники, которых нужно поймать, всегда будут срочные и суперважные дела. Но если посмотреть на жизнь со стороны, то нет ничего важнее, чем эта самая жизнь. Как-то так.
— Да, ты права, просто сейчас не самое подходящее время для этого.
— Да? — Ее глаза широко раскрылись. — И когда же будет то самое время? Когда оно наступит? — поинтересовалась Иллая без улыбки.
— Я надеюсь, после раскрытия дела Линды Смит.
Она хмыкнула и сделала еще один глоток.
— Тогда появится еще одно важное дело, и еще, и еще. Я слышала за свою практику столько отговорок, что уже не удивляюсь. У тебя есть дети, Ален? — Она снова подняла на него свои бездонные темные глаза.
— Нет, у меня нет ни жены, ни детей.
— Это хорошо. — Она вновь замолчала.
Опешив, детектив растерянно вглядывался в ее невозмутимое лицо. Заметив его взгляд, она мягко улыбнулась и сказала извиняющимся тоном:
— В ином случае мне пришлось бы ужесточить условия сделки и прочитать тебе длинную нудную нотацию.
— А-а-а, — только и смог выдавить детектив.
— Ален, пойми меня правильно, просто в жизни есть вещи, которые намного важнее работы, да и всего остального. Это дети, это жизнь, это семья.
— Да, Иллая, ты права, ты совершенно права. Поэтому у меня пока нет ни жены, ни детей. Я знаю, кто я и кем работаю, — Расмус одним глотком допил эспрессо. Ему хотелось развеять напряжение, повисшее в воздухе. — Ну а какие еще условия и какова награда, если я выполню свою часть сделки?
— Ты выбрал верное направление, — сказала Иллая, и ее лицо вновь приобрело умиротворенное выражение. — Я помогу тебе во время марафона. Подскажу, чем занять свободное время, чтобы ты не халтурил. А награда будет сюрпризом. Так же интереснее, детектив?
Он широко улыбнулся и уверенно кивнул.
— Теперь вернемся к основной цели нашей встречи. Я готова ответить на все твои важные вопросы.
Ее глаза заблестели, а лицо детектива приняло серьезное выражение. Поставив локти на стол, он наклонился вперед.
— Я немного почитал о тебе в интернете. — Он сделал паузу, наблюдая за ее реакцией.
Иллая не стала скрывать удивление, детективу даже показалось, что он впервые застал ее врасплох.
— Даже так? — произнесла она задумчиво. — Я польщена интересом к своей скромной персоне.
— Но это только для пользы следствия, — произнес Ален тоном, в котором отчетливо слышались нотки оправдания.
— Ну конечно, а как же иначе. — Иллая звонко рассмеялась. — Прости, я вся внимание.
— Я знаю, что ты не считаешь себя психологом и тем более не связана с полицейскими делами. Но я увидел, что лет пять назад ты писала статью о влиянии травм детства на развитие преступных наклонностей, ну или что-то в этом роде.
— Да, что-то в этом роде, — подтрунила девушка.
— Ну и вот, я хотел спросить, не согласишься ли ты помочь в этом расследовании?
— Я? — удивилась она.
— Ну, если, конечно, у тебя есть немного времени и желания. Нет. Не желания, какое тут может быть желание. Скорее, возможность помочь мне.
— Время всегда можно найти, Ален, только не понимаю, чем я могу тебе помочь?
— Например, составить психологический портрет преступника.
— Прости, Ален, но это не по моей части. Одна из главных истин: «Не навреди», и она очень подходит к этой ситуации. Я не берусь делать то, в чем не специалист.
— Но, может, ты увидела бы то, чего не вижу я? Это, конечно, против правил, но я хотел бы просто выслушать твое мнение, если оно у тебя появится, после того как ты выслушаешь подробности. Я не прошу тебя делать ничего из того, чего бы ты не хотела или не могла. Просто мнение со стороны, мнение специалиста.
— Мнение мозгоправа, ты это имел в виду?
— Ну не совсем мозгоправа. — Он улыбнулся.
Иллая посмотрела на детектива, потом — на стол, на руки Алена, сжимающие почти пустой стакан воды, и сказала:
— Хорошо, я постараюсь. Смена обстановки мне тоже не повредит. Но еще раз повторюсь, я не могу ничего обещать. Ты должен это понимать. Никаких гарантий.
— Я понимаю.
— Вот и хорошо.
Она посмотрела на свои часы, чуть поджала губы и извиняющимся тоном добавила:
— Мне уже пора, через час у меня консультация.
— Да, да, конечно, спасибо тебе, Иллая. Скажи, когда мы сможем встретиться в следующий раз?
— Ты имеешь в виду профессиональную консультацию или встречу за чашечкой кофе?
— И то, и другое.
— Ален, тебе пора научиться выбирать. — Она улыбнулась. — Давай так, я заеду во вторник вечером в участок и посмотрю, чем могу тебе помочь. А насчет чашечки кофе договоримся позже. Тебя это устроит?
— Да, спасибо еще раз. И до вторника.
Она встала, шепнула «до вторника» и выскользнула из кафе. А Расмус откинулся на спинку кресла, пытаясь снять напряжение, в котором пребывал все время встречи. Он провел ладонями по горящему лицу, взъерошил волосы, сцепил руки в замок и поставил на них подбородок. Ему одновременно хотелось танцевать от переполнявшей его энергии и злиться при мысли, что
