Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
– Гендрик, дорогой! Это нам награда за терпение и труды!
К этому времени он уже знал, что вернется в город. Несколько раз он и Гендрик приезжали на слоновье кладбище и перевозили в фургоне бивни. Потому и в город они вернулись уже с этим драгоценным грузом. В тот год на слоновую кость был особый спрос, и фон Кассель сразу возместил многие потери. Он снарядил экспедицию и еще трижды ездил к далекому маленькому озеру, на кладбище слонов…
– Это же настоящее приключение, как в книгах! – воскликнула Эльза. Молодой авиатор улыбнулся и сжал руку девушки, словно хотел сказать: «У нас с тобой будет много приключений…» Он-то знал, что жизнь очень часто и в самом деле настоящее приключение. Словно подслушав его мысли, фон Кассель сказал:
– Наверное, кому-то так и покажется. А для нас это просто жизнь. Мы вновь стали заниматься скотоводством, Труди пошла в колледж. А Гендрик отказался. Ему было уже девятнадцать лет, и он заявил мне: «Я, отец, ученым все равно не стану. Год послужу корнетом в конном стрелковом полку и буду заниматься фермой. Это мое дело, я его люблю!» И знаете, я согласился: парень и в самом деле знает, чего хочет. А я… год назад похоронил жену и затосковал. Так захотелось снова увидеть родину, Германию! Сам-то я родом из Саксонских земель, но там у меня ничего нет. Старший брат умер, его сын меня не знает, встретил вежливо, но холодно. Он знатен и богат, возможно, решил, что я – бедный родственник, буду просить помощи… Да и климат мне там не подходит, отвык, знаете, от настоящих холодов. Вот, приехали мы с Труди сюда, в Баден-Баден. Здесь нам очень нравится, я присматриваю в округе хорошую ферму. Куплю, стану здесь жить. А дочка через месяц поедет в Нюрнберг, учиться в университете.
Из сгустившейся темноты сада появились Эрих и юная африканка.
– Я его не нашел, – сказал парень, обращаясь сразу ко всем. – Во всяком случае, здесь, на вилле, его нет.
– Он так стремительно умчался… – Викентий Павлович покачал головой. – Куда бы это?
– Да куда угодно, – ответил беспечно Эрих. – У Виктоˆра настроение меняется, как у ребенка. Он сейчас может веселиться в курзале, танцевать!
– Вот как?.. А Лапидарова вы случайно не видели?
Эрих непроизвольно нахмурился при упоминании Лапидарова, отрицательно покачал головой:
– Нет. Он, наверное, тоже ушел в город. А насчет Виктоˆра… У него могут быть самые разные фантазии, я уже привык.
– А что, – поинтересовался Ермошин, – этот Замятин… он и раньше кого-то боялся?
– Хороший вопрос! – воскликнул Петрусенко. Он сам собирался его задать.
Эрих на минуту задумался, потом покачал головой:
– Нет, такого не помню… Да глупости это, его больное воображение!
– Что ж, может быть, и так, – согласился Петрусенко. А сам подумал, что события развивались довольно последовательно, чтобы все списывать только на воображение. Вот Замятин испуганно смотрит на Лапидарова в столовой. А вот на площадке перед рестораном, ссорится с ним. Теперь же вслух кричит о своем страхе… Да, у него бывают резкие перепады настроения, и психика нездоровая. Но только ли этим объясняется страх? Ведь Лапидаров – темная лошадка и явно криминальная…
Фон Кассель сделал ход, и Викентий Павлович тут же отбросил ненужные мысли, задумался над ответным ходом. Ермошин и Эльза несколько минут назад пожелали всем приятного вечера и ушли. Незаметно растворились в сумраке и Эрих с Труди. Катюша крепко спала в комнате, Люся легонько раскачивалась в плетеном кресле, смотрела на играющих мужчин и тихо переговаривалась с ними. Вечер был необыкновенно теплым, почти незаметный ветерок нес с близких гор хвойный аромат, окутывал им троих людей, сидевших на веранде в уютном свете красивого газового фонаря. И Викентий Павлович расслабленно, умиротворенно подумал:
«Как хорошо, что мы сюда приехали! Маленькие неожиданности не нарушают покой, скорее разнообразят его. Давно мы так чудесно не отдыхали…»
Да, это был последний мирно-интересный день отпуска Петрусенко. Потому что утром выяснилось: пропали сразу два постояльца пансионата. Пропали таинственно и страшно.
8
Завтрак, обед и ужин подавались в пансионате в определенные часы. Но время самой трапезы растягивалось – никто не требовал от постояльцев приходить минута в минуту. Потому утром столовая, как обычно, заполнялась постепенно. Викентий Павлович, Людмила и Катя уже съели омлет с ветчиной и салатом, намазывали булочки мармеладом и ждали какао, когда кто-то удивленно бросил реплику:
– Что-то господин Лапидаров сегодня запаздывает!
Это и в самом деле на Лапидарова было не похоже. Замятина тоже не было за столом, но он и раньше часто пропускал именно общие завтраки – любил рано утром ходить гулять в долину, а потом на какой-нибудь ферме пил парное молоко со свежим хлебом. А вот Лапидаров являлся к столу всегда и чаще всего первым. Тут же Петрусенко подумал: а был ли Лапидаров в бассейне? За последние дни он привык к угрюмому молчанию соседа и сам перестал замечать его присутствие. Но сегодня… да, если припомнить, то, кажется, плеска воды слышно не было.
Несмотря на вчерашнее вечернее происшествие, Викентий Павлович все же не обеспокоился. Так чудесно и умиротворенно проходил его отпуск, что странно было даже думать о чем-то плохом. В конце концов Лапидаров такой же человек, как и все, – захотел, и отступил от собственных правил.
Однако хозяйка, Анастасия Алексеевна, волновалась все больше и больше. И наконец попросила мужа:
– Людвиг, пойди постучи к нему… Может быть, он приболел?
Эрих коротко недобро засмеялся:
– Да если у него какой-нибудь прыщ вскочил бы, он тут всех на ноги бы поднял!
Но Людвиг Августович уже поднялся, кивнул:
– Да, надо проведать… Что-то тут не так…
Катюша первая закончила завтрак и бегала по веранде, время от времени окликая мать с отцом. Они с улыбкой переглядывались и в самом деле поторапливались: девочке был обещан поход в театр марионеток – тот уже два дня гастролировал в городе. Когда они допивали какао, вернулся растерянный Людвиг Августович.
– Вот странности какие, – сказал он, разводя руками. – Мирон Яковлевич, похоже, уехал…
– Уехал? – переспросил фон Кассель. – Что вы имеете в виду: совсем?
– Похоже. – Господин Лютц опустился на стул, вид у него был странный: не огорченный, но какой-то испуганно недоверчивый. Он посмотрел на жену и покачал головой: – Но я не понимаю, почему?
– Да бог с ним! – засмеялся Сергей Ермошин. – Его ведь здесь никто не любил, правда? Какой-то скользкий и одновременно липкий тип. Уехал и уехал!
– Постойте! – Викентий Павлович видел, как посмотрели друг на друга хозяин и хозяйка: это был взгляд не облегчения, а растерянности и тревоги. – Что значит «уехал»? Почему вы так решили?
– Его комната пуста, – развел руками Лютц. – Он собрал все свои вещи, чемодан… только газеты остались!
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
