Мы шли куда-то, оставив двухэтажный дом и его парадный вход позади. Я вела за руку притихшую Янку и оглядывалась вокруг.
— Я договорилась, чтобы без церемоний, Ксюш. Дорогих гостей всегда встречают в Доме — парадной его части. Угощение, речи… Джаухар согласился — главное, чтобы удобно вам с Яной. И потом, там мужская половина, а наша, женская — вот здесь, — остановились мы возле тихо журчащего на террасе фонтанчика, перед распахнутыми в дом широкими дверями.
Это была та самая пристройка — ножка буквы Т. Одноэтажная, с белоснежными мраморными полами, которые продолжались на крытой террасе.
Я осматривалась со вкусом, не спеша, чтобы ничего не пропустить.
Мягкие диваны с резными спинками из дерева и кучей подушек; круглые столики с ажурными «юбками», расписные лампы… Назвать их светильниками, торшерами и бра не пришло бы в голову. Тонкие и высокие белоснежные вазы — будто из прозрачного алебастра; ковры… но их мало — везде светлый камень, простор, воздух… Резные деревянные решетки затягивали потолок и деликатно разделяли длинное помещение на зоны — чтения, настольных игр и просмотра телевизора. В дальнем конце находилась стрельчатая двойная дверь, украшенная вверху богатой резьбой по дереву. И еще две такие же, но только узкие, на равном расстоянии — в противоположной входу стене.
— Здесь гостиная, там — моя спальня. Она же, случается, и супружеская, поэтому уступить ее вам с Янкой я не могу. Ваша комната будет здесь, — распахнула мама одну из узких дверей.
Вытянутое в ширину небольшое помещение было устлано белым ковром, с одной стороны от входа стояла большая кровать и изумительной красоты небольшой резной шкаф для одежды, по другую сторону от двери — диван в пару шкафу и опять столик с ажурной «юбочкой».
— Тесновато и темновато без окон, — отметила мама с сожалением, — но поверь мне — здесь вы будете только спать, ну и переодеваться, само собой. А на ночь мы включим кандей в большой комнате. При открытых дверях будет прохладно и не простынете. А вторая такая же дверь — ванная. Пойдемте, я покажу и сами решите, что лучше с дороги — душ или джакузи? У нас оно скромное и это тоже показатель — вода здесь воспринимается ценностью уже на уровне подсознания, наверное. И каждый сам решает, сколько может себе позволить расходовать — даже в наше время скважин и опреснения.
Мы пошли, посмотрели ванную. Там тоже…
— Почему ты не рассказывала обо всем этом? — тихо спросила я у мамы, когда мы с Яной, уже посвежевшие и переодетые в свободную одежду, вместе с ней сидели на террасе. Наслаждались журчанием и прохладой фонтанчика, любовались небольшим садом: финиковой пальмой, цветущими кустарниками, гранатовым деревом с яркими плодами; виноградом, обвившим длинную овальную перголу с дощатым полом. Небольшие янтарные кисти висели бы прямо над головой, подойди мы туда…
Чисто вымытая Янка притихла среди подушек и помалкивала, адаптируясь и разглядывая все вокруг большими глазами. Я тоже поймала себя на пришибленном каком-то состоянии.
— Не хотелось, чтобы ты неправильно поняла меня, — вздохнула мама, — у нас же меркантильность и даже просто практичность традиционно не приветствуются. И попробуй — докажи, что ты ни сном, ни духом…
— Ты это обо мне? — поразилась я, — оправдываешься передо мной?
— Стереотипы, Ксюша, они такие стереотипы… — невесело улыбалась мама, играя золотистой кисточкой пояса: — Мы же все на «рае в шалаше» воспитаны, на бескорыстную любовь заточены. Это есть и не спорь. Даже в наших мужчинах это есть — трудно верят, что любят их, а не их деньги… особенно когда вокруг почти повальная бедность. Я считаю — вполне нормально оценивать их еще и по тому, чего они добились и достигли в жизни, понимать на что способны. Это важно, Ксюша. Деньги не просто приятный бонус, но еще и нелишний гарант стабильности семейных отношений. Это нормально, когда мужчина, принимающий ответственность за будущую семью, хорошо обеспечен и неправильно, когда наоборот. У Джаухара, благодаря его усилиям и способностям, появилась возможность жить достойно. И его дети росли в достатке, получили хорошее образование. В бедности мало счастья, мало хорошего… Будь папа жив, ты поступила бы не в техникум, а в институт. И после… нищеты я нахлебалась. А в Альпах поняла, что замуж меня зовет человек обеспеченный. В бедуинскую палатку, Ксюша, я даже с ним не поехала бы, — печально смотрела она на меня.
— Бедуины… они же в Африке? — неловко вырвалось у меня. Было стыдно, потому что нехорошие мысли были. Я гнала их, но они были. Поэтому никому и не рассказывала подробности маминого замужества — замуж за старика… причины… я ведь сомневалась в них — мало ли?! Это потом уже начала соображать — по мере узнавания Джаухара. Сейчас было стыдно…
— Кто тебе такое сказал? — удивилась она, — бедуины — предки всех арабов. И когда арабы завоевали Северную Африку, ортодоксально настроенные бедуинские племена частично перекочевали туда. И здесь — в пустынных предгорьях тоже есть их стоянки. Бедуины презирают «городских» арабов, считают себя выше их, особенно племена «с родом» — знатные.
Мы немного помолчали, а Янка уже выползла из подушек и кругами ходила вокруг фонтана, заглядывала в его выложенную разноцветной мозаикой чашу.
— Да и разве все это расскажешь? — задумчиво кивнула мама на дом, — я говорила тебе, что здесь здорово, приглашала столько раз… Сама не ожидала такого, бродила тут в свое время и во все пальцами тыкала. И это ведь не так, чтобы роскошью считается, представляешь? Огромное значение имеют породы дерева для мебели и решеток, сорта мрамора, производители ковров и керамики… даже размер джакузи и фонтана. У нас здесь все очень просто.
— И очень красиво, мам, — искренне похвалила я.
— Тут я согласна. Если захочешь… здесь образовался русский женский кружок и есть тут одна подруга… вот там дом — все по понятиям. Посмотрим как-нибудь, она обязательно пригласит тебя.
А я вспомнила вдруг! За всеми этими впечатлениями…
— Как я могу позвонить Вадиму, мам? И подруге тоже, — вспомнила я и про Марину. Вот как так? Я даже не поинтересовалась тогда, как она там — после нашей эпической пьянки? Закрутилась.
— Звони с моего, в нем есть все для связи с Россией. Да я наберу… говори — Вадим, — протянула она мне свой смартфон. Оттуда донеслось:
— Я слушаю, Антонина Григорьевна? Встретили моих, долетели благополучно?
— Да, Вадим, — ответила я, — отдыхаем сейчас, отходим от впечатлений. Все хорошо, а Яна притихла — пока осматривается. Я даже не представляю…
— Я тоже… — засмеялся он, — к чему готовиться? И как там тебе?
И я поняла, что мама права — рассказать не получится, это нужно видеть. Слишком непривычным для нас было вот это все. Поэтому получилось только:
— Здорово! Жарко — плюс тридцать два, но мама говорит, что здесь это предел — ветер с моря оттесняет пустынный жар. Влажность… но тут дом из камня — в нем прохладно, есть кондишн… Сад еще. Это нужно видеть, Вадим — странно, непривычно. Экзотика…
