Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
А Манифест о земле! Михаил фактически ограбил огромное количество землевладельцев, всегда бывших основой и опорой государства. И вновь ничего!
Оставалось лишь хмуро процедить, сквозь едва шевелящиеся губы, прикрыв их рукой:
– Говори тише, будь добра. Возможно, участь повешенных на Болотной площади нам не грозит, но вряд ли Михаилу понравится доклад о том, что мы с тобой обсуждаем мятеж.
Но Аликс это лишь еще больше раззадорило:
– Мятеж? Какой это мятеж?! Это восстановление божественной справедливости! Корона – твоя! Он украл у тебя все заслуги!
Николай устало покачал головой:
– Нет-нет, Аликс. Господь определенно на его стороне. Вспомни все победы этого года. Он, возможно, очень удачлив, этого у него не отнять, но и без божественного благословения здесь вряд ли обошлось. В жизни так не бывает.
– Вот именно! Не бывает! Это все твои заслуги, как ты не понимаешь?! Твои!!! Завоевание Константинополя? А разве это не твои планы, которые ты готовил много лет?! Кто там отличился? Черноморская дивизия? А не ты ли ее создавал? Черноморский флот? Авиаматки? Не твои ли это все детища? Если бы не они, твои недруги, то ты бы завоевал Константинополь уже в мае! В августе твои войска уже бы маршировали по Берлину!
– Но Моонзунд…
– А что такое Моонзунд?! Михаил твой тут при чем? Он что – флотоводец?!! Он – кавалерист! К тому же мы сами знаем, как воюют знатные особы!
Бывший самодержец возразил:
– Ну, тут ты не права. Он воевал без дураков. Я сам его постоянно осаживал.
– Ты веришь лишь отчетам! Откуда ты знаешь, как он воевал? Да и имеет ли это какое-то значение? Ну, кроме того, что этот выскочка Суворин смог создать образ царя-полководца! Подумать только – «командовал сражением при Моонзунде!» Как же он именно командовал, а? Сидел в бункере в Риге? В то время, когда покойный Эбергард командовал флотом и сражением?! Как удобно украсть славу у покойника! Он-то уже не может возразить!
Ники промолчал, а воодушевленная Аликс продолжила нагнетать:
– У тебя украли все – корону, империю, будущее. Что будет с нами? С Алексеем? С девочками? Ответь мне!
Николай лишь скрипнул зубами. Фактический арест. Он видел, как страдает Аликс, как томятся и как растеряны дочери, в одночасье превратившиеся из блистательных высокородных невест в обитательниц чумного барака, который окружающие стараются обходить десятой дорогой. Как постоянно, и с каким-то ошеломлением, улыбается Алексей, пытаясь скрыть от окружающих свои страхи. Ведь он не может не понимать всю опасность своего положения и насколько он сам является опасностью для сестер и всей семьи. Претендент на трон, который уже становился (пусть и невольно) знаменем мятежа, является угрозой для любого монарха, какое бы имя он ни носил и в каком веке бы ни жил. И увидев в руках сына томик «Государя» Никколо Макиавелли, Николай внутренне содрогнулся, представив то, что чувствует сын, читая многочисленные примеры того, как беспощадно устраняли возможных претендентов на корону. Устраняли часто вместе с семьями и вырезали целыми родами.
Конечно, никто не знает, что ждало бы их, если бы Ники не отрекся бы тогда от престола. Михаил тогда долго и цветасто рассказывал о планах заговорщиков убить всю августейшую семью и всех членов императорской фамилии. Но кто сказал, что это были не воспаленные фантазии брата? И вот теперь сам Михаил держит нити их жизней и судеб в своих руках.
Неопределенность томила, а страх все больше охватывал их души в ожидании того рокового мига, который может наступить в любой момент, когда император сочтет их слишком опасными. И что тогда? Как он обставит их гибель? Ведь вряд ли его прельщает слава Бориса Годунова, якобы приказавшего убить малолетнего Дмитрия! Кто поверит в то, что император ни при чем? Или их обвинят в каком-нибудь мифическом заговоре? После которого лишение титулов и ссылка в Сибирь будет самым мягким наказанием. Возможно, девочек Михаил и пощадит, но какая судьба ждет их после этого? Незавидная участь.
– Ники, подумай о наших детях!
Николай покачал головой.
– Нет, Аликс. Нет. Я отрекся. Отрекся на Святом Писании перед ликом Бога и перед людьми. Такова была воля Его. Я не могу.
Жена зашипела яростно:
– Но за сына ты не имел права отрекаться! И Алеша не отрекался перед Богом и людьми! Он законный наследник престола Всероссийского, а значит, именно он законный император!
– Да тише ты! Ты понимаешь, что говоришь? Понимаешь, насколько это опасно?
Бывшая императрица зло рассмеялась.
– О да! Вот в чем не откажешь твоему братцу, так это в решительности! Он не стал церемониться с нашей многочисленной родней и быстро указал им место. Если бы действовал, как он, если бы ты после убийства нашего Друга повесил бы привселюдно князя Юсупова и прочих на Дворцовой площади, если бы ты лишил титулов и имущества всех причастных к смерти Распутина, если бы не колеблясь сослал бы всех своих недругов в Сибирь, то ты бы до сих пор был всевластным императором, а не пугался бы сейчас каждого куста в этом парке! В твоем парке!!!
Николай остановил кресло и, обойдя его, присел перед женой на корточки, взял ее ладони в свои и проговорил мягко:
– Аликс, в любом случае эти разговоры не имеют смысла, не говоря уж о том, что они смертельно опасны сами по себе. В руках Михаила вся полнота власти. Тут уж ничего не поделаешь.
Она изучающе смотрела ему в глаза, а затем покачала головой.
– Ники-Ники, твое упрямство, твой фатализм и твое нежелание видеть реальность – одни из самых плохих твоих черт. Сколько раз ты отказывался слушать моих советов? И к чему это привело? Все вовсе не так, как кажется, и не так, как рисует в газетах этот писака Суворин.
– О чем ты говоришь, дорогая?
Бывшая императрица мягко улыбнулась.
– О том, муж мой дорогой, что власть твоего брата зыбка и эфемерна. Он носится с фронта на фронт, он устроил катавасию с переездом столицы в Москву, одни уже переехали, другие еще нет. Вот и сейчас Михаил ненадолго вернулся в Москву, вновь ткнул палкой в помещичий муравейник, издав этот свой Манифест о земле, и разворошил чиновничий улей, требуя чисток. И вот он опять собирается уезжать. Куда? За море! В Константинополь! И куклу эту свою итальянскую с собой забирает. Кто остается в Москве? А кто в Петрограде? Он даже Гурко отправил из Ставки на фронт! Кто остался в Ставке? Лукомский? Но он лишь наштаверх. А где главковерх? Нет его! Будет праздновать в Царьграде свою коронацию! В твоем Царьграде свою коронацию!!!
Николай пожал плечами.
– Он уже покидал Москву и надолго. И ничего не случилось.
– Это было до манифеста. До ограбления помещиков. А среди них множество военных, включая генералов. Простят ли они Михаилу такое? Очень и очень в этом сомневаюсь. Скажу тебе больше – уверена, что и твой брат чувствует, насколько все зыбко, иначе бы он так не хорохорился, и так много не писала бы хвалебного о нем банда Суворина, не старались бы они сделать из него героя-полководца. Все они понимают, что не простят им. И не забудут. Ничего и никому. И я не забуду.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
