который симпатизирует тебе. — смотрит на меня и шепчет в темноте. — Тебя моя помощь, Малахит, ни в чем не обязывает.
— Я подумаю.
Выхожу из машины. И она тут же стартует с места.
А передо мной появляется лицо.
Лицо моей сестры. Пылающее гневом и обидой.
Глава 16
Все воскресенье я провела под гул истерического пения тети. Она вопила весь день и говорила, какая я паршивка. Раз я потратила день непонятно на что. Вместо уборки. И как я похожа на свою мать. Она говорила так, рассчитывая на то, что это меня оскорбит. Но меня преобладала гордость, что я похожа на маму. А не на нее.
Брр.
Тетя Маша рассказывала о мечтах мамы. В презрительном тоне. Как она хотела стать моделью или фотографом. Но потом желание быть фотографом превалировало.
Поэтому мой выходной был отвратным.
На моим мозгом долго корпели, пытаясь вывести меня из себя.
Одна лишь Света подозрительно молчала. Она смотрела на меня злющими глазами, но ничего не говорила. Любочка к моему счастью убежала на выходные с друзьями.
А тетя Маша когда поняла, что ее третирование на меня не возымели нужного эффекта. Переключилась на мужа. Он ее внимательно слушал, а потом выдал потрясающий вопрос.
— Тебе что нужно-то?
Я долго ржала, когда услышала от безэмоционального дяди такой вопрос. Он вытаращился на жену и ждал ее ответа. А она вспыхнула и заткнулась. Ушла на кухню готовить отвратный ужин. Не умела эта женщина вкладывать душу в еду. Может потому что в ней нет той души.
Вечер за домашкой убил мой день окончательно. Чтение моей “любимой” художественной литературы совсем не добавил мне настроение. Наоборот только разозлил. Почему в школе не преподают например хороший нон-фикшн или книжку по саморазвитию. Мне кажется школьникам это больше пригодится, чем история о превращении собаки в человека при помощи медицины.
Брр.
Ужас.
Но сегодня я шла в школу в приподнятом настроении. Что-то во мне говорило, что сегодня что-то произойдет в моей жизни. И это что-то сделает ее другой. Поэтому вчерашний день ушел в прошлое. А сегодня было другим.
Школа приветствовала меня внимательными взглядами со стороны школьников. Они на меня странно косились и о чем-то тихо переговаривались. Мимо пробежали две девчонки. Кинув взгляд на меня, они зашушукались и убежали.
Меня стало это напрягать. Я проследила взглядом за ними и присмотрелась ко всем. Они косились на меня. Но прямым взглядом не рисковали встречаться со мной. Они резко отворачивались и после раздавался только их раскатистый смех. Который резал мой слух.
Что-то не так.
Чувствует моя чуйка.
Захожу в школу. А за мной следует по пятам смешки.
Глупости. Что я могла такого сделать. Что все стали насмехаться надо мной.
Захожу в класс. И тут меня встречает тишина. Все замерли и уставились на меня. А я на них. Что-то точно не то.
Матвея нет. Как он и говорил. Он уехал на соревнования. Глеб с Рустамом приходили со звонком. А до звонка оставалось примерно пять минут. Арина растерянно всматривалась в какую-то бумажку. А потом она подняла взгляд.
Что-то она прочитала такое. И это не любовный приятный романчик для развлекаловки на вечер.
Горло пересохло.
— Какого тебе учиться после работы?
Кто-то выкрикнул, а я встрепенулась.
Они так отреагировали из-за моей работы моделью? Но откуда они узнали про это. Заметили меня у входа в ателье. Или Денис рассказал. Но он тоже с недоумением оглядывался.
— Или тебя эта работа так вдохновляет?
— Так ведь секс повышает эндорфины.
Я свожу брови в недоумении. Какой секс? У девственницы-то.
Арина подходит ко мне и протягивает буклет. Прочитав его, я понимаю. Что моя работа моделью не проблема. Проблема у кого-то с ревностью.
Смотрю на Свету. И вижу довольное лицо сестренки. Вот стерва-то.
— Матвей как гарантия ее качества. Уж он в этом разбирается.
— Он уже пользовался?
— Так ведь на фото они.
— А как объяснить то, что он вокруг нее как коршун летает.
Еще раз смотрю на бумажку. А там мои фотографии со старой съемкой. Там я экспериментировала со своей сексуальностью. И фото были такого формата. Откровенные и соблазнительные. Не ню формат. Я там даже не обнажаюсь. Но во время той съемки я раскрывала свою чувственность.
Но добивал буклет фотками из ресторана с Матвеем. С пометкой об эскорт услуге, которые я предлагаю. Фотографии выглядели так словно я имею опыт работы. А Матвей мой очередной клиент.
Вот стерва!
Шум поднимается в классе. Каждый считает в праве высказаться обо мне. В моем же присутствие. Я сжимаю руки, чтобы не закричать и никого не ударить. Но внутри меня разорвалась граната с болью.
Света что не понимает, что Матвей не такой уж хороший. И он вряд ли будет с ней. Да и со мной, в том числе. Я ему сейчас привлекательна как диковинка. Которая ускользает из его рук. А она тупо предлагает себя. Не ценя саму себя.
За что ее злость обращается в мою сторону. Если виноват он в отвратительном отношении к ней.
Мне что мало страданий. Или все думают, что раз я их не показываю. То я их не чувствую. Так что ли?
Валерия Ивановна незаметно зашла и с непониманием следила за гамом класса. Она пыталась их утихомирить. Но никто не слушал ее. И кто-то вдруг уставился придирчивым взглядом в классную руководительницу и спросил приторным голосом.
— Вы что защищаете эскортницу?
Этот вопрос поверг класс в мертвую тишину. И раздавшаяся затрещина прозвучала как выстрел.
— Не повышай голос на учителя! — окрик Рустама привел меня в чувство. Как и всех.
Я осмотрела класс и не знала что делать. Мне впервые было страшно. А глаза Арины выдавали столько жалости и боли. Что внутри меня что-то сломалось.
Я развернулась и побежала на выход. Не могу здесь быть сейчас. Врезавшись в Глеба, я затормозила в дверях. Не мешкая я оттолкнула его. И выбежала под звон звонка.
Долго бежать я не смогла. Я спряталась в женском туалете. Маленькая девочка внутри меня хотела зареветь. Я даже позволила себе побыть слабой на этот период.
Ведь все девочки плачут. Почему я себе не позволяю. Но в то же время я сбежала. Я испугалась и сбежала от объекта страха.
Пиликанье телефона отвлекло меня.
Не время нюни раскидывать. Отвечаю. И откладываю быть слабой в долгий ящик. Сейчас или никогда. Я должна показать кто здесь жертва, а кто хищник. Потому что
