лучше! – Залина дружески сжала Любин локоть. – А я под тебя подстроюсь!
– Я схожу сама, ну а если опять неудача, то…
– То сходим ещё раз, но уже вместе! Не переживай, Люба, всё получится, я это чувствую! Не сейчас, так попозже! Ты ведь столько уже ждала!
– Это правда…
– Ну вот! – улыбнувшись Любе ясной и обнадёживающей улыбкой, Зайка схватила своего друга под руку. – Идём, Казик! Нас ждут великие дела!..
Они ушли, а Люба осталась допивать свой кофе. Зал опустел, попрощавшись со всеми артистами конного театра, без которых стало совсем тихо. Утро было раннее, и постояльцы отеля ещё досматривали свои сны, не торопясь спускаться к завтраку. И Люба, не привыкшая к таким спокойным минутам одиночества, вовсю теперь ими наслаждалась, попивая ароматный напиток и любуясь утренним городом из окна. Он пробуждался и наполнялся светом и бодростью.
– Красивый у нас город… – тихо произнесли около девушки, и она обернулась. Перед ней стоял вчерашний официант с улыбкой на веснушчатом лице. В его руках был поднос с грязной посудой.
– Очень! – согласилась Люба. – А вы давно здесь живёте?
– Всю жизнь. И родители мои местные, и бабушки-дедушки.
– Здорово! И вам никогда не хотелось куда-нибудь отсюда уехать? Учиться, например, или просто переехать в другой город, побольше…
– Я уже отучился в Питере, – улыбнулся паренёк. – В прошлом году окончил военмех. Но остаться там не захотел, хотя город очень полюбил, очень. Но…
– Но тут лучше?
– Но тут лучше!
– Вот только с работой, наверное, не очень?
– Вы имеете в виду вот это? – он кивнул на поднос. – Это для меня не работа, а так, весёлое проведение досуга. А вообще-то я программист, по удалёнке из дома работаю. Только я долго один не могу быть, общения не хватает, вот и устроился сюда на полдня. Тут у нас здорово! И люди всегда интересные приходят. Мы ведь не только постояльцев отеля обслуживаем, но и вообще всех, кто захочет. Людям нравится здесь бывать, еда отличная, музыка живая…
– Да, мы вчера слышали! Очень красиво пела девушка…
– Это дочь хозяина отеля, Шурочка. Она профи! У неё вообще-то группа своя, «Наше всё» называется, а по вечерам она тут иногда поёт. Просто так, для души…
И так осветилось лицо паренька, когда он упомянул имя певицы, что Люба почувствовала здесь какую-то историю. Неспроста, наверное, он устроился именно сюда…
– У неё необыкновенный голос, очень проникновенный, – подтвердила она. – И вообще у вас здесь очень уютно! А кухня, конечно, выше всяких похвал!
– В основном благодаря Михаилу Семёновичу, нашему шеф-повару. Он тут с самого основания отеля работает. Он гений! Кстати, я передал ему ваши вчерашние слова, но он сказал, что идею тыквенного супа ему подкинул…
– Официант, можно вас? – позвали говорливого юношу с дальнего столика.
– Извините, – оборвав разговор, он улыбнулся Любе и помчался на зов.
Однако и ей пора было уходить. Её ждали утренние омовения, о которых она подумала с радостью, а потом она пойдёт пытать счастье во второй раз…
Но и вторая попытка оказалась неудачной. На звонки никто не вышел, ни одной тени не промелькнуло в окнах, и казалось, что за эти два дня в этот дом вообще никто не заходил. Хотя нет, сквозь затейливые решётки изгороди Люба заметила предмет, которого вчера здесь точно не было. Синий воздушный шар, из которого наполовину вышел воздух, лежал у самого крыльца. Возможно, его принесло сюда ветром от соседей, но Люба была почти уверена, что этот шарик принадлежит обитателям этого дома. А значит, они всё-таки здесь бывают и у неё ещё есть надежда!
«Приду сюда с Залиной!» – решила она радостно и с лёгким сердцем побежала по улице.
Глава 18
Когда раздался звонок телефона, Любаша, вдоволь нагулявшись по набережной, уже собиралась возвращаться в отель. Она как раз ступила на первую ступеньку каменной лестницы, чтобы подниматься наверх.
– Да! – весело пропела она в трубку.
Настроение после прогулки у неё было прекрасное, а думы о скорой встрече с Залиной и, следовательно, о третьем возвращении к дому Глеба (ведь как известно, Бог любит троицу!) радовали и грели её.
– Люба… – сказала ей трубка мужским голосом, в котором Люба не сразу признала голос Казбека – он был странным, не похожим на обычный. – Люба, это вы?
– Я! А это вы, Казбек? Я вас не сразу узнала, богатым будете! – она улыбнулась. – Вы уже в гостинице?
– Нет. Люба, Залина не сможет сейчас с вами встретиться…
– Что с ней? – Люба моментально всё поняла. – Она упала?
– Упала, да.
– Травма опасная?
– Могло быть хуже.
– Вы меня пугаете, Казбек! Я сейчас к вам приеду! Вы где, в больнице?
– Нет, мы в усадьбе, где вчера…
– Уже вызываю такси!
Всю дорогу в машине её потрясывало от беспокойства. В голову лезли всякие мысли, и оптимистичным среди них не было места.
В распахнутые ворота усадьбы Люба вбегала уже в совершенной тревоге. Казик встретил её недалеко от входа, на дорожке, ведущей к небольшому флигелю.
– Где она? Она в сознании? Почему не в больнице? – засыпала она вопросами мужчину, задыхаясь от волнения.
– Люба, ты не переживай, уже всё хорошо! – Казик даже на «ты» перешёл, сам этого не заметив. – Она просто сломала ключицу и немного исцарапала лицо. Это обычное дело у нас, понимаешь?
– Ничего себе обычное!
– Честное слово! Я сам ключицу ломал, и не один раз. Так бывает, Люба. В нашем деле невозможно уберечься от травм.
– Значит, ей гипс наложили?
– Пойдём к ней, я по дороге всё расскажу, – он взял Любу под руку и повёл к флигелю. – Здесь у них фельдшер принимает, между прочим замечательный! А гипс при переломе ключицы не накладывают, Люба. Только повязку специальную. Кольца Дельбе называется. Её надо будет пару месяцев носить, пока всё не заживёт.
– И тренироваться будет нельзя! – с сочувствием воскликнула Люба.
– Ну… – он почему-то замялся. – Это вопрос неоднозначный…
– Что это значит?!
– Мы пришли, Люба.
Он пропустил её вперёд, внутрь здания, и сам поторопился зайти следом.
Залина лежала на спине на кушетке, и в кабинете, кроме неё, находились ещё двое: пожилой человек в белом халате, видимо тот самый фельдшер, и молоденькая медсестра. Медсестра обрабатывала Залине лицо, а фельдшер рассматривал снимки, сидя на подоконнике.
– Ах! – вскрикнула Люба при виде крови на лице своей подруги.
Залина открыла глаза и улыбнулась.
– Любаша! Ты прости, я тебя подвела!
– Что ты говоришь такое!
Люба бросилась к ней и присела рядом с кушеткой на корточки. Медсестра, не обращая