я укажу в своём рапорте, что ты ни при чём.
— Но как я могу помочь?
— Не бойся полковника, он меня не интересует, я копаю под механика, а он покойник, тебе не нужно его выгораживать и что-то утаивать. Просто скажи, что механик делал в закрытой зоне?
— Да я ничего не понимаю в электрике. Первый раз он туда ходил с полковником, второй раз полковник попросил меня следить за Борисом. Он давал нам двадцать минут.
— Вы занимались сексом?
— Да, и… не знаю как сказать… полковник сам просил меня склонить Бориса к сексу.
— Очень любопытно. Но зачем?
— Чтобы у него было меньше времени на возню с щитком, как я поняла.
Я взял чистое полотенце и вытер лицо, потому что в душевой было слишком влажно.
— Значит, полковник уже тогда подозревал механика в сомнительных действиях…
Обнажённая Мингю сделала шаг в мою сторону и начала водить пальцем по моей взмокшей футболке:
— Мне вообще не составило труда его склонить. Он сам меня захотел. Он даже про свой щиток забыл.
— Он не ходил к щитку?
— Не-а, — она зацепила пальцем низ футболки, и начала её задирать, — во мне энергии не меньше, чем в щитке.
— Подожди, — я одёрнул её руку, — во время второго посещения Борис не смотрел щиток?
— Он хотел трахнуть меня в невесомости. Привёл на самую середину грузового отсека, где почти нет притяжения… Кстати, детектив, не хочешь провести со мной следственный эксперимент? Я могу устроить! — она кокетливо захлопала глазами.
— А в третий раз?
— Ему так хотелось повторить, что не мог усидеть на месте! Всё повторял: «Попроси полковника пустить нас в трюмы, я так тебя хочу!».
— Но что-то пошло не так?
— Он долго искал свою отвёртку, которую потерял в прошлый раз — всё летал вокруг контейнеров туда-сюда, а оставалось уже пять минут — ну что можно успеть за пять минут, детектив? Я психанула и послала его. Потом пришёл полковник, а дальше ты знаешь.
— Всего за пять минут механик добрался до щитка и успел убиться.
— Спешка не приводит ни к чему хорошему.
— Хорошо, спасибо, Мингю, ты помогла, и я замолвлю за тебя словечко. Сохранишь свои деньги. С тебя выпивка по прибытию.
— Погоди, детектив, — она остановила руку, которой я потянулся к двери, — по поводу следственного эксперимента в невесомости я не шутила.
— Думаешь, полковник разрешит мне с тобой туда зайти? — во мне затеплилась надежда.
— Уговорить его? — у Мингю блеснули глаза.
— Попробуй. Буду очень тебе признателен.
— Прибереги своё признание для невесомости, красавчик.
Она повернулась ко мне спиной, сексуально нагнулась, чтобы вытереть ноги, и послала мне воздушный поцелуй.
* * *
Виджая спала, повернувшись к переборке. Я включил планшет, чтобы освежить в памяти некоторые детали. Рейс MJGRSOOYC22900711, где M — Луна, стартовая точка. JG — «Jiuquan Genji», китайская лунная транспортная база. Трюмы были загружены на Луне, и его происхождение остаётся неизвестным. RS — «Ronghua Shui», Талые Воды, промежуточная станция дозаправки. OO — Оорт, пункт следования. Y — классификация груза, C — литера, под которой летают частные коммерческие компании. Из цифр интересна только последняя «1» — число рейсов этой компании. Поразительно, что такой груз доверили новичку. Или фирме-прокладке.
На лбу проступил пот. Нехороший знак. Я посмотрел на Виджаю, но после планшета ослеп и не смог её разглядеть в полумраке. Куда она спрятала мои таблетки? Всего одна доза Промиса — и я продержусь до вечера. Завтра мне поставят последний укол Радутина и всё, Флудип больше принимать нельзя. Когда остаётся последняя доза, мозг начинает работать по-другому. Мозг обращается в тревожное состояние. Ему страшно. Он начинает искать варианты, где достать наркотики. Он ни перед чем не устоит, чтобы найти дозу.
Я тихонько встал, подкрался к месту Виджаи и осмотрелся — под кроватью были выдвижные контейнеры с вещами, а сбоку на крючке висела белая куртка медика. Я пошарил в карманах куртки и не нашёл ничего, кроме пустого шприца. Потом осторожно открыл контейнер и стал шарить в нём, поглядывая на спящую Виджаю. Ничего не нашёл. Открыл второй ящик, порылся — там тоже таблеток не было. Я поразмышлял, огляделся. Под моей койкой был ящик Бориса. Я выдвинул его и ощупал лежащую там одежду. На самом дне обнаружился пакетик с моими таблетками. Я взял три, закрыл ящик и поставил его на место. Потом вытащил его снова, достал ещё одну таблетку, и убрал ящик. Я встал спиной к Виджае, посмотрел на таблетку, вздохнул, и проглотил её. Футболка была насквозь сырая от пота. Я переоделся в чистую футболку и начал думать, чем себя занять. Включил планшет, и свет экрана разбудил Виджаю:
— Что вы там делали с Мингю?
— Мне нужно было поговорить с ней.
— Закрывшись в душевой? — её интонация была очень злой.
— Виджи, ты не так поняла! Мне нужно было допросить её, а этот полковник постоянно ошивается рядом с ней!
— Ну как — допросил?
— Да, представляешь, Борис не ходил к щитку! Его интересовало другое!
— Его интересовала Мингю.
— Он изучал груз.
— Почему ты в чистой футболке? — она потрогала мою одежду.
— В душевой было слишком влажно.
Виджая резко соскочила с места и подбежала к моей койке, где валялась мокрая футболка.
— Она и тебя трахнула? — Виджая понюхала футболку, удостоверившись, что она насквозь пропитана потом.
— Виджи, успокойся, ничего не было.
Она со злостью швырнула в меня футболку и двинулась на выход из каюты:
— Мингю!
— Стой! — я успел её поймать прежде, чем она вломится в ней каюту. — Виджи, у нас с ней ничего не было, нам нужно было спрятаться, чтобы нас не подслушал полковник!
Я вернул Виджаю в каюту и закрыл дверь. Она обняла меня и начала плакать:
— Я ненавижу её! Она уведёт тебя! Я это чувствую! Ты бросишь меня, как Борис. Все меня бросают. Почему это происходит? Что я делаю не так?
— Ты такая милая, — я рассмеялся.
— Это ещё почему?
— Милая, когда ревнуешь. Ты удивительная, я думал такие больше не рождаются!
— Почему твоя футболка пахнет потом, тебе плохо?
Она засуетилась, нашла градусник, но жара больше не было; проверила пульс — всё нормально, Промис начал действовать.
— Что-то я не вижу предпосылок к такой потливости, — она снова сделалась злой.
— Дурочка, — обнял я её, — ты что, влюбилась в меня?
— А можно любить того, кто любит другую?
— Любовь — это сигнал, отправленный в космос в поисках жизни. Если тебе не ответили, значит там, куда ты направляешь сигнал, жизни нет.
— Я понимаю, Марик, что ты любишь
