любовь недостижима, не так ли? Любовь бывает самая-самая разная. Любовь, возникшая при нечаянной встрече; любовь, возникшая при взгляде на человека; любовь, зародившаяся, когда услышал голос; любовь-ожидание, когда ждёшь случая посетить любимую; и недостижимая любовь, которую скрывают. Вот такие пять видов любви. Тех людей, чья любовь недостижима, глубоко презирают боги, в Индии это бог, связующий мужчину и женщину[141], в Китае — Айдзэнмёо[142], в нашей стране — бог Саэноками с дороги Идзумодзи[143]. Так что уходи, и поскорее».
Выслушав её, Ондзоси сказал: «Что я слышу? Что ж, я расскажу тебе о недостижимой любви. Как насчёт Норикиё?[144] Он из того дома, что воевал восточных варваров эбису[145], в девятнадцать лет он влюбился в Миясудокоро — любимую жену государя[146]. Норикиё послал ей письмо, она взглянула и спросила: „Правда ли то, что я слышала? Говорят, этот Норикиё — лучший в Японии поэт? Если так, дам-ка я ему тему для сочинения стихов“. И она послала ему тему для „ста стихотворений“. Норикиё, получив её послание, почувствовал себя драконом в его родной стихии — воде, и тут же сочинил все сто стихотворений. Миясудокоро прочла их. „Какие прекрасные стихи! Что же касается встречи с ним… Надо ждать, когда пройдёт эта ночь, потом ещё день, и когда наступит следующая жизнь, тогда мы встретимся в Чистой земле будды Амиды[147] к западу отсюда“ — таков был её ответ. Норикиё всё сильнее желал её. Одна придворная дама подсказала ему: „Знайте, что к западу отсюда есть место, что называется Чистой землёй будды Амиды. К западу отсюда находится храм будды Амиды. Миясудокоро в это время всегда совершает стодневное паломничество в этот храм. Пройдёт сегодняшняя ночь, за сегодняшней пройдёт завтрашняя ночь, и в ночь после этого вы встретитесь к западу отсюда в храме Амиды. Вот так-то, Норикиё“. Норикиё выслушал даму, несказанно обрадовался, тут же удалился и стал ждать наступления обещанной ночи. И вот, когда наступила та самая ночь, он заторопился в храм и стал с нетерпением ждать появления Миясудокоро. Когда сгустилась тьма, он подложил под голову меч и решил немного вздремнуть. Появилась Миясудокоро, она увидела, что он заснул, и хотела тут же уйти, подумав: „Правду говорят: тот, кто не оправдал любовных ожиданий, в следующей жизни родится змеёй!“ Она подошла к его изголовью и прочла так:
Луны пятнадцатого дня
Явленья
Ждал.
И вот заснул.
Ничтожный человек!
Норикиё сквозь сон ответил:
Луны пятнадцатого дня
Явленья
Ждал.
О, хоть во сне увидеть!
Ты мне снишься.
И потом они полюбили друг друга, но когда, схватив её за рукав, Норикиё прошептал: „Когда мы встретимся снова?“ — она ответила лишь одно слово: „Акоги“[148] — и ушла. Норикиё подкрутил фитиль в лампе. Фитиль быть длиною в один сун, а он сделал его вдвое меньше, так что стало почти темно. Норикиё был великим поэтом, он мог сочинить сто стихотворений кряду, но не знал смысла такого стихотворения:
Если в Исэ
В заливе Акоги
Раз за разом
Забрасывать сети,
То люди узнают[149].
В девятнадцать лет он остриг волосы и ушёл на запад, он назвался „Монахом, идущим на запад“ — Сайгё. И всё это произошло из-за любви….
А как насчёт Какиномото-но Содзё? Когда ему было шестьдесят восемь лет, он влюбился в государыню Сомэдоно.
